Так и не заснув больше, сразу после окончания дождя я быстро вышел из комнаты в коридор гостиницы. Того маленького мужчины не было. Видимо, трудник к этому времени уже утомился ловить окаянных и лег спать. Осмотревшись, я тихо спустился по лестнице вниз и покинул гостиничный корпус.
Уже рассветало. После дождя было очень свежо, и эта прохлада после душной комнаты казалась мне теперь очень желанной. Ворота монастыря запирались на ночь, я решил прогуляться по территории обители и подышать воздухом. Последствия расстройства сна давали о себе знать, все утро у меня сохранялось дурное настроение.
Сегодня в монастыре праздновался Медовый Спас, как назывался этот праздник в народе. Сам же церковный праздник именовался, как день памяти Происхождения честных древ Животворящего Креста. Я готовился к тому, чтобы принять участие в таинстве Евхаристии. И сейчас перед началом литургии я начал сомневаться в том, что готов это сделать, что я могу с чистой совестью спокойно причаститься. Для меня это было делом, требующим особых моральных усилий, так как я должен был исповедаться. Несмотря на то, что я чувствовал, что во мне горит огонь внутренних сокровенных переживаний, в чем-то сближающий меня с церковным мировоззрением, в то же время я осознавал, что мог жить этим и без самого участия в таинствах веры. Но об этом я не хотел говорить отцу Димитрию. Теперь я даже боялся говорить с ним в принципе.
Сидя на скамейке в сквере, я дождался начала праздничного богослужения.
С самого раннего утра миряне стекались в монастырь и направлялись в главный храм, неся с собой мед для освящения, как было заведено по традиции в Медовый Спас.
И сам игумен был уже давно на ногах. Все произошло быстро и неожиданно, когда я встретился с отцом Димитрием и исповедался ему. Я сразу же заговорил с ним о том, что меня беспокоило, о тех терзающих меня переживаниях, приводящих к неразрешимым моральным конфликтам. Я не мог много говорить на исповеди, так как был сильно смущен, и поэтому упомянул только о том меньшем зле, которое было в моей жизни, и которое я считал своим бременем. Про свои идеи о том, что взгляды настоятеля в некоторой степени раздражают меня я умолчал.
Выслушав меня, отец Димитрий ответил так же лаконично, что исповедь и причастие как раз необходимы для того, чтобы я избавился от этой угнетающей меня ноши сомнений и тревог. Отец Димитрий сказал, что во время таинства Евхаристии единение с Христом поможет мне обрести духовную опору в моем страдании.
Испытав облегчение после этой исповеди, я примкнул к группе мирян у входа в собор.
Я зашел в притвор храма одним из последних. Сразу же я попытался отстраниться от сновавших повсюду людей, обставивших столы в храме различными сосудами с медом.
Началась божественная литургия, где должно было совершиться главное таинство Евхаристии, когда верующие под видом хлеба и вина вкушают Тело и Кровь Христовы.
Отец Димитрий сам служил литургию. Он был одет в праздничное яркое облачение. Как и положено, предварительная часть литургии началась с Часов, чтения молитв и пения псалмов. В это время читались молитвы за живых и мертвых, о которых люди написали в записках.
Во время проскомидии, то есть непосредственного начала литургии монахи заготовили особым образом хлеб и вино. Из просфоры, пшеничного квасного хлеба отец Димитрий вырезал середину, и положил эту часть на круглое блюдо-дискос. Затем эту вырезанную часть просфоры, которая так же именовалась Агнцем проткнули снизу, и смешали красное вино с водой.
Таким образом, Агнец являлся самим распятым Спасителем, а эта просфора символизировала хлеб, который разделил он со своими учениками на Тайной вечере. Вино же указывало на то, что из раны Спасителя на Кресте излилась кровь и вода. Хлеб и вино через такой обряд символически претворяются в Тело и Кровь Христовы, во время вкушения которых верующие должны становиться едины с Христом.
Хор на клиросе непрестанно пел псалмы. После этого чтец вышел из алтаря с кадилом, чтобы совершить каждение храма. Хотя каждение и выражало так же благодать Святого Духа, которая должна была всех освящать, но запах ладана все еще вызывал во мне необъяснимое отторжение. Поэтому я находился в смятении и дышал все это время ртом.
Вскоре последовала следующая часть литургии. Литургия оглашенных, на которой отец Димитрий начал гласно прославлять Святую Троицу. После чего был совершен Малый вход, когда игумен и чтец вышли на амвон с напрестольным Евангелием для чтения. Эта часть литургии символизировала проповедь самого Иисуса.