Два инспектора и свидетель спустились к воде. Здесь тоже грохотала музыка — рядом был ресторан. По каналу шел экскурсионный теплоход. У воды было легче распознать отдельные голоса, чем на площади. На огромных грилях жарились сотни шашлыков. Все держали в руках бумажные стаканчики с пивом и бумажные же тарелки со всякой снедью. Требовалось немалое искусство, чтобы их не выронить.
— Чертов праздник, — сказал Хальдерс. — Дерьмовая жратва и свински дорогая моча вместо «Пильзнера». А в тесноте вот-вот яйца отдавят.
— Людям нравится, — возразил Бергенхем. — Ничего плохого в этом нет.
— Дерьмо, — остался при своем мнении Хальдерс.
— Не у всех же такие высокие интеллектуальные запросы, как у тебя.
— Что?
— Я говорю: не у всех такие высокие интеллектуаль…
— Вон они сидят, — перебил Йоран Квист.
Бергенхем оборвал себя на полуслове и посмотрел, куда показывал Квист — за столиком под зонтиком над самой водой сидели трое с пивными кружками. Они были освещены, как на сцене. Наглецы, подумал Бергенхем. Ничего не боятся.
Странно, Хальдерс не сказал ни слова. Помолчал и переспросил:
— Уверен?
— Совершенно.
— Все трое? Ты опознал всех троих? Не кого-то одного?
— Нет. Всех троих. На них даже одежда та же. А на коротышке та же бейсболка.
— Вызываем патруль.
— К дьяволу.
— Фредрик…
Но Фредрик Хальдерс его не слышал. Он уже протискивался через толпу. Не торопясь, не обращая на себя внимания. Как наемный киллер, подумал Бергенхем, еще несколько секунд, и…
— И что теперь будет? — спросил Квист.
Бергенхем что-то пробормотал.
— Что?
— Если бы я знал. — Бергенхем вызвал дежурного патрульной службы и сообщил их координаты.
— Подожди здесь… — Он тоже начал протискиваться к столику. Не меньше десяти метров. Хальдерс уже на полпути.
Один из троицы пошел к бару — взять еще пива. Вернулся и сел, заметно покачнувшись. Его приятели захохотали.
Бергенхему было жарко и до этого, а сейчас пот ручьями катился по лбу, заливая глаза, и по спине. В башмаки словно воды налили, чуть не хлюпает, а о подмышках даже думать не хочется. От пота защипало глаза. Он протер их, а когда открыл, увидел, что Хальдерс уже присел на скамейку рядом с теми троими.
Наконец Бергенхем тоже добрался до столика и присел рядом с Хальдерсом. Больше места на скамейке не было. Он покосился и увидел, что Квист уселся чуть поодаль. Вид у него был такой, словно он готовится к битве.
Бергенхем коснулся руки напарника и почувствовал, что тот дрожит от возбуждения. Глаза Хальдерса словно заволокло светлой пеленой.
Они сидели неподвижно. Бергенхем не знал, прислушивается ли Хальдерс к разговору троицы, но до него совершенно ясно доносились обрывки их беседы.
— Когда жара, косеешь мигом…
— Ну.
— Еще бы… Ко-осе-ешь…
— Пиво кончилось.
— А где водка?
— И водка кончилась.
— Ну да?
— Говорю, кончилась.
— Пойду возьму пивка, — сказал говоривший про жару и встал.
Хальдерс поднялся одновременно с ним, достал бумажник из нагрудного кармана и, показав удостоверение, произнес:
— Полиция.
— Чего? — угрожающе протянул парень.
Бергенхем тоже встал.
— Полиция, — повторил Хальдерс. — Вы, трое, сейчас проедете с нами в отдел для разговора насчет вчерашнего события.
— Что?
— Мы собираем инфо… — Договорить Хальдерс не успел. Стоявший к нему ближе всех ударил его ногой в голень и бросился наутек. Хальдерс вскрикнул от боли. Двое других тоже попытались скрыться, но бежать было некуда — их плотно окружала толпа. Один из них повернулся и попытался ударить Бергенхема, но тот сделал боксерский нырок и ушел от удара. Бергенхем быстро огляделся в поисках первого, и увидел, что Квист наклонился над кем-то лежащим на земле.
Крутой парень, подумал Бергенхем. Только не надо бы ему светиться. Могут возникнуть проблемы.
Парень напротив него застыл, словно парализованный. Бергенхем напряженно уставился на него. Только не моргай, приказал он себе.
Суматоха привлекла внимание гуляющих, и они образовали у стола плотный круг. Музыка затихла на странном гитарном аккорде. Барре, вспомнил Бергенхем уроки игры на гитаре.
Один из парней растолкал стоящих рядом людей и прыгнул в воду. Второй согнулся пополам, и его начало рвать. Хальдерс подбежал к бортику понтона и в свете ловко направленного барменом прожектора увидел, как парень неумело плывет на ту сторону. Вдруг он беспомощно заплескал руками.