– Тихо народ! Тихо! Вы ее напугали!
Динамик притих. Лишь изредка из него доносились обрывки чьих-то разговоров, но вскоре тихое шипение вернулось, а вместе с ним и голоса:
– Макс, – растерянно произнесла Кира. – Не может быть, это оно? Это правда, оно?
– Ну что же ты стоишь, дорогая. Подойди, посмотри.
Из динамика раздались звуки приближающихся шагов. Голос Киры стал громче и отчетливее:
– Макс, но как? Где ты смог её раздобыть? Это же настоящая детская коляска, а это! Господи! Да это же детский манежик! Как тебе удалось?
– Вообще-то, это не только моя заслуга, тут еще и…– речь Макса оборвалась на полуслове, некоторое время из динамика раздавался только фоновый шум, но вскоре голоса вернулись:
– Да вы на них посмотрите, – раздался еще один голос из динамика. – Ничего не стесняются! И как вам не стыдно? Оторвитесь уже друг от друга. Если вам уж совсем невтерпеж, то пойдите и уединитесь!
– Да ладно, старик! – раздался голос Макса в ответ. – Разве муж и жена уже не могут обменяться страстным поцелуем у себя дома?
Из динамика прозвучал слегка смущённый смех Киры, и она попыталась перевести разговор на другую тему:
– Ах! Какой у вас стол! Где вы все это раздобыли?
– И это еще не все! – торжественно прозвучал еще один голос, и раздался звук открывающегося шампанского.
– Ох, нет! – быстро прокомментировала Кира – Я кормящая мать, мне нельзя. Макс, – ее голос стал тише и тверже, – пойдем поговорим.
Из динамика вновь донеслись резкие звуки. Большой палец опять нажал на перемотку и спустя несколько секунд отпустил кнопку.
– Ты опять был там, да? Опять работал с контрабандистами? Я же тебя просила. Нам ничего…
– Т-с-с, – Макс произнес это очень нежно и любя. – Не шуми. Он спит.
– Макс. Не увиливай от ответа, – уже тише, но с тем же напором звучал голос Киры. – Я же тебя просила. У нас все есть. Такие мелочи, они ни к чему. Это пустой риск. Ты мне нужен здесь и живой.
В ответ из динамика прозвучало только молчание.
– Что вы делали там на этот раз? Ответь мне Макс, или я…
– Мы почти нашли то, что искали, – перебил ее тот. – Почти.
– Господи, милый. Я же просила. Забудь об этом. Прошлого не изменить.
– Но я должен знать! – резко ответил Макс. – Я так не могу. Всю жизнь прожить во лжи и неведении, и когда предоставляется возможность приоткрыть завесу, то что? Просто взять и отойти?
– Мне нужен ты, Макс, а не твое прошлое.
Из динамика раздался резкий звук, как будто кто-то вломился в дверь.
– Гай? – удивленно произнес Макс. – Чего тебе?
– Парни из Песчаной Бухты, полчаса тому назад дали «добро». Если мы хотим застать груз на месте, то надо выдвигаться сейчас.
Из динамика вновь стали доноситься непонятные звуки. Макс и Кира стали о чем-то оживленно спорить, но было сложно разобрать, о чем, так как пленка была старая. Точно было понятно лишь одно: спор намеревался перерасти в скандал. В разговор вмешался третий голос, который попытался угомонить обоих. После этого несколько долгих мгновений из динамика раздавались только шипение и треск, но неожиданно все помехи исчезли и прозвучал гневный голос Киры:
– Максимилиан Коган! Я тебя заклинаю! Не вздумай меня вновь оставить одну, твои подарки тут не помогут, а не то!..
Голоса на диктофоне стали еле различимы, а после исчезли совсем.
2
Янтарная жидкость наполнила рюмку. Жилистая рука отложила диктофон и, взяв рюмку, вновь отправила содержимое согревать нутро. Коган покрутил опустевшую стекляшку в руках, пытаясь рассмотреть в гранях свое отражение: щетина, тронутая сединой, острые черты лица и отрешенно-усталый взгляд, но все это Коган и так видел в себе каждый день. В гранях рюмки он пытался найти то, что давним-давно утопил на ее дне: самого себя. Затем, со стуком вернув рюмку на барную стойку, наполнил ее вновь.
Дверь в бар открылась, и рослый офицер в форме зашел внутрь. Его добродушная улыбка, озорной взгляд и густая ухоженная борода была известна всем в Инкубаторе. Не раздумывая, он прошел к барной стойке и сел рядом с Коганом.