До них донесся стук – это начали работать люди Коксварда, разбиравшие полки из джиона, на которых прежде лежали люди. Правую и левую двери сняли, свет проникал внутрь через носовые иллюминаторы, однако вонь рассеивалась очень медленно. В конце палубы Джорон заметил груды, как ему сначала показалось, старого вариска, но он ошибся. Там лежало много людей, завернутых в ткань крыльев. Очень много. Джорон отвернулся и принялся заново завязывать тряпицу на лице, чтобы дать себе время подумать. Миас открыла оставшуюся дверь в центральную часть нижней палубы.
Здесь было темно, только слабое сияние тусклосветов, заново наполненных маслом, разгоняло сумрак. Там их ждали лишенные ветра, которые сгрудились в углу. Они напомнили Джорону ветрогона, каким он его увидел во время первой встречи, кости-палочки под грязными дырявыми одеяниями. Когда они подошли ближе, Джорон обнаружил, что лишенные ветра разделились на две группы – одна, побольше, в самом конце, и совсем маленькая ближе к двери. Возможно, Джорону лишь показалось, но у него возникло ощущение, что эти ветрогоны меньше размерами, чем он привык. И, совершенно определенно, они выглядели более робкими. Он понимал, как сильно осанка и поведение могут влиять на внешность, тем не менее не сомневался, что не ошибся.
Когда первая группа лишенных ветра двинулась вперед, он заметил и другое отличие: у его ветрогона на каждой ноге имелось по три пальца, заканчивавшихся острым когтем, а у этих было два таких же наружных пальца, но центральный заметно короче, с более длинным, острым и загнутым когтем.
– Я супруга корабля Миас, – сказала она. – Именно я освободила вас из заточения.
Сначала вперед выступил лишенный ветра из группы поменьше. Он приволакивал одну ногу, низко опустил голову и скрытое маской лицо. И только после того, как он посмотрел вверх, Джорон увидел, что, в отличие от остальных ветрогонов флота, у него были глаза – хотя они не походили на горящие глаза говорящего-с-ветром, что скрывались под маской оставшегося на «Дитя приливов» ветрогона. Он разглядел большие черные зрачки на белом фоне, которые лишь частично прятала маска, очень человеческие глаза.
– Как мы можем служить? – скрипучим голосом спросил ветрогон, который старался не смотреть в глаза Миас.
Только теперь Джорон заметил, что он крупнее остальных.
– Я хочу знать, как вы сюда попали, – сказала Миас.
Лишенный ветра содрогнулся. Джорон услышал скрип и щелчки ветрогонов за спиной их вожака, но тот зашипел и заставил их замолчать. Голоса ветрогонов показались Джорону странно немузыкальными.
– Нам сказали, идите на корабль. Ветрогоны пошли.
Миас продолжала на него смотреть. У этого ветрогона имелись сторонники, три или четыре стояли рядом с ним, остальные отошли назад. Джорон отметил, что лидер, несмотря на ужасное состояние, немного чище и сохранил больше перьев на шее.
– Наш говорящий-с-ветром, – продолжала Миас, – сказал, что вы предатели и вам нельзя доверять. Он говорит, что вы заслуживаете смерти.
– Нет, нет, – проворковал лишенный ветра и сделал шаг вперед. – Лишенные ветра помогут. Лишенные ветра помогут вам. Лишенные ветра делают хорошую работу. – Его голос понизился и стал полон угрозы. – Говорящий-с-ветром нуждается в веревке. В наказании.
– Только я могу отдать приказ о наказании веревкой, – заявила Миас.
– Да, да. Ветрогон лжет, – сказал лишенный ветра. – Мы не лжем. Мы лучше. Мы лучше его. Мы знаем место. Говорящие-с-ветром не скажут место без веревки. Покажем супруге корабля место.
«Интересно, – подумал Джорон, – разбираются ли ветрогоны в выражениях человеческого лица». Сейчас лицо Миас выражало полнейшее презрение.
– Вы можете работать? – спросила Миас.
– Да, да. Работать тяжело. Держать ветрогонов на месте.
– А другую работу вы можете делать? – спросила она.
Он смотрел на Миас, и Джорон увидел, как медленно опустились веки под маской.
– Лишенные ветра делают то, что им говорят, – ответил он.
– И они согласны? – спросила Миас, склонив голову и глядя на другую группу, где собрались более оборванные и потрепанные лишенные ветра.
– Они будут делать, что им скажут, – ответил вожак.
– Предатели! – сказал один из лишенных ветра, стоявших в дальнем конце каюты, и, словно он был огнем, а остальные соломой, они моментально отошли от него, и он остался один, а они всячески показывали, что не имеют к нему никакого отношения.
– Молчи! – сказал лишенный ветра, который говорил за остальных.
Он запрыгал в сторону того, кто выкрикнул «предатели», подняв крылья под одеяниями, и для всех, кто вырос на Ста островах и имел представление о птицах, стало очевидно, что насилие неизбежно.