Тесемма с нетерпением ждал, когда родители уйдут по своим делам. Он знал, что сегодня студенты университета готовят демонстрацию против премьер-министра Эндалькачеу Меконнына[17], и хотел принять в ней участие. Поэтому, как только ато Гульлят и госпожа Амсале вышли из дома, он сразу убежал.
Ато Гульлят с безразличием относился к деятельности премьера. Другое дело госпожа Амсале. Если бы она узнала о том, что Тесемма намерен присоединиться к этой демонстрации, вот шуму-то было бы! Когда речь заходила о кабинете Эндалькачеу, матери словно пятки жгло, так она возбуждалась. «Уважаю Меконнына Хабте Вольда — он совсем не похож на своего братца Аклилу[18]. Ведь тот, собрав вокруг себя всякий сброд, довел страну до полного краха. Эндалькачеу прислушивается к пульсу жизни, знает, что стране нужно. Он на высшие должности не назначает всяких безродных проходимцев — только знатных людей. А оттого, что заменишь горшок, вотт[19] не станет вкусней, говорят. Но как можно благородных людей сравнивать с горшками! Об Аклилу мне и вспоминать не хочется. Вот уж кто бесхребетным был! Шел на поводу у армии. Ему до благородных кровей никакого дела не было. Привечал каких-то босяков, которым удалось получить образование. Образование! Подумаешь, чудеса! Чтобы управлять народом, образования не требуется! Благородное происхождение, знатность рода, воспитание — вот на чем власть зиждется. С тех пор как заграничное образование проникло в дома бедняков, не стало уважения к благородным людям, все наши устои пошатнулись. Император тоже не внимал советам и предупреждениям. Вот и получил… Разве для бедняка есть что-либо святое, разве помнит он добро? Ему ничего не стоит разбить миску, в которой ему дали еду. Нет, нельзя допустить, чтобы сместили Эндалькачеу! Пусть лучше меня убьет знатный, чем отдаться на милость бедняку», — говорила госпожа Амсале.
Все шло так, как хотелось госпоже Амсале. Пыль, поднятая вихревыми событиями февраля, улеглась. Дай бог долгие годы жизни Эндалькачеу — знатные и благородные делили между собой власть. А простой народ с надеждой на избавление от всех бед ожидал обещанной новой конституции. Ученые мужи дни и ночи корпели над ее проектом.
Потом эта самая новая конституция появилась. Казалось, теперь-то со всеми трудностями будет покончено. Составители этого документа (в прессе их высокопарно называли «отцами конституции») могут почивать на лаврах, почетное место в истории страны им обеспечено. Народ успокоился и ликует — все его требования удовлетворены! Чего еще надо?! Можно порадоваться!
Телевидение, радио, газеты твердили о том, что наступило время покоя. Результаты налицо! Демонстрации протеста отбушевали. Солдаты вернулись в казармы. Создана комиссия, которая занялась, налаживанием внутреннего порядка. Жизнь входила в мирную колею. Водители такси собирали с клиентов свои сантимы. Аддис-Абеба начала очищаться от грязи и мусора.
Однако времена менялись, менялись и песни…
Хирут надоело валяться в постели. Было уже поздно, солнце давно взошло, в спальне стало душно. И все-таки ей лень было пошевелиться, и она продолжала лежать. Чуть приподнявшись, взяла со стола книгу. Это была «Вечная любовь»[20]. Она уже читала ее, но решила перечитать. Зажгла бра у изголовья кровати. Но читать расхотелось. Бросила книгу, потянулась к магнитофону. Вспомнила, что он не работает — батарейки сели. Ну и жизнь! Она встала, подошла к окну, раздвинула занавески и широко распахнула створки. Яркий солнечный свет хлынул в комнату. День был хорош. На ярко-синем небе не видно ни облачка, оно казалось необычайно высоким. Прохладный ветерок шевелил листву на деревьях. Приятный ясный день вносил в душу умиротворение. И все-таки что-то томило Хирут. «Что со мной?» — подумала она, досадуя на себя. Какие-то непонятные ощущения. Глубоко вдыхая ароматный воздух сада, она продолжала стоять у окна. На карниз соседнего дома сели голубь и голубка, они любовно ворковали.
Хирут не завтракала, но аппетита не было. Она томно потянулась. Потрогала упругую грудь под тонкой ночной рубашкой. Подошла к зеркалу.
Ее шелковистые волосы рассыпались по плечам. Она встряхнула головой, поглаживая ладонями грудь, сделала перед зеркалом несколько кокетливых движений: покачивала бедрами, поворачивалась, словно в танце, любуясь своей стройной фигурой. Но это ей быстро надоело, и она снова бросилась на постель, раскинув руки. При этом задела бра. Раздался звон разбитого стекла. И тут же в дверь постучали.
17
Эндалькачеу Меконнын — премьер-министр эфиопского правительства с 28 февраля до конца июля 1974 г. Проводил политику, направленную на сохранение монархии.
18
Аклилу Хабте Вольд — реакционер, возглавлял до 27 февраля 1974 г. правительство Эфиопии.