ГЛАВА ВОСЬМАЯ
Лучи солнца, которое во всей своей величественной красоте медленно поднималось над городом, пронизывали серый занавес утреннего тумана, открывая бескрайнюю глубь неба. Потревоженная ночной перестрелкой Аддис-Абеба, словно невыспавшаяся красавица, мрачно встретила свежее солнечное утро. Напряженность чувствовалась в самом воздухе. Вздымая тучи пыли, по улицам вдоль железной дороги с ревом проносились военные джипы с установленными на них пулеметами — в народе их прозвали «постоянными представителями». Солдаты в надвинутых на лоб касках подозрительно провожали глазами каждого прохожего. Заняв удобные позиции, «постоянные представители» также стояли у мостов имени раса Меконнына, Фынфынье, имени фитаурари Хабте-Гиоргиса через Кебена, у высотных зданий Национального банка, «Банко ди Рома», Министерства телекоммуникаций, Национальной электрической компании, Министерства образования, общественных бань Фынфынье. Таким образом, армейские патрули контролировали основные стратегические пункты столицы.
Бюрократия, напуганная мерами, принятыми правительством против контрреволюционеров, замерла в тревожном ожидании. В кабинетах учреждений без устали звонили телефоны. Их хозяева от страха забывали выпить в перерыв традиционную чашечку кофе «макиято». Мелкие же служащие, одобрявшие развернутую военными властями кампанию «красного террора», жарко обсуждали происходящее в дискуссионных клубах. Споры велись ожесточенные — ведь многие нечетко представляли себе истинное положение дел, поддались влиянию отдельных рвавшихся к власти авантюристов. Классовая борьба приближалась к своей решающей стадии.
В некоторых районах столицы — Коллифе, Сэнгатэра, Лидэта, Зэбэнья сэфэр, Бэляй Зэллэкэ, Ыри бэкэнту, Ауваре — на электропроводах были развешаны кумачовые транспаранты с левацкими лозунгами, фонарные столбы были так облеплены плакатами и листовками ЭНРП и ЛРМЭ[28], что напоминали ритуальные шесты колдунов. Однако никто не удосуживался остановиться возле них. Искоса взглянув на эти столбы и транспаранты, люди проходили мимо, перешептываясь друг с другом. Автомобилей на улицах было больше, чем обычно. Казалось, они движутся в одном направлении, словно невидимый регулировщик направляет транспортный поток туда, откуда исходит напряжение, где красно от лозунгов ЭНРП, где еще валяются трупы убитых ночью людей. В глазах водителей можно было ясно увидеть ужас. Хладнокровный наблюдатель, знающий об острой нехватке бензина в городе, не мог не задаться вопросом: что за нужда заставляет их колесить по улицам?
Везде толпы народа. И коренные жители Аддис-Абебы, и приезжие — все высыпали на улицы и площади. Все хотят узнать, что же происходит. Много иностранцев. Они сидят в длинных блестящих лимузинах с флажками своих государств на капоте. Кое-где перестрелка еще продолжается. Слышны пистолетные выстрелы — это «белые» террористы стреляют в лояльных по отношению к правительству солдат. Там, где ночью шли особенно ожесточенные бои, много трупов. Они лежат у обочин тротуаров, на мостовых. В основном это тела молодых парней. Этой ночью во многих семьях родители не сомкнули глаз. Они тревожились о детях, не ночевавших дома. Что с ними? Убиты, арестованы? Пожилые люди, сгорбившись от горя, переходят от тела к телу, переворачивают их, вглядываясь в мертвые лица, — ищут близких. Никто не остановится, не посочувствует — каждый поглощен своим несчастьем. От памятника Победы до моста раса Меконнына толпа народа запрудила улицу, машины, оглашая округу пронзительными гудками, движутся со скоростью улитки.
Типография «Бырханна Селям»[29] в это раннее утро после нападения ночью на некоторых ее работников внешне совсем не соответствовала своему названию. Здание было словно задрапировано траурным маком[30]. Наружные двери плотно закрыты. Ни один типографский рабочий не приступил к работе. Собравшись во дворе типографии, они разбились на небольшие группы и тихо перешептывались. Журналисты, сотрудники редакции напоминали вскарабкавшихся на дерево обезьян, напуганных крестьянской пращой. Собравшись на седьмом этаже здания, они высовывались из окон, глазели на толпившихся во дворе рабочих. Вот уж верно подмечено, что журналисты из района Арат Кило смотрят на события не иначе как поверхностно. И не случайно всем им мерещилось, что рабочие и проходящие мимо типографии люди выкрикивают: «Долой оппортунистов-журналистов! Разоблачим их! Уличим и уничтожим! Журналисты, которые болтаются посредине, — наши враги! Перо буржуазных писак будет очищено в горниле революции!»