Обстановка в Аддис-Абебе, где были сосредоточены основные силы контрреволюции, накалялась день ото дня. Требовалось доходчиво разъяснить населению истинную подоплеку классовой борьбы, показать трудящимся, кто их друг, а кто враг. Роль журналистов в этом деле была огромна. Однако справиться с этой трудной задачей им было не под силу. Не только потому, что идейно-политически они, как правило, были подготовлены слабо, но и просто из-за их малочисленности. Поди-ка поспей везде, когда вокруг такое творится!
Деррыбье, будучи работником Министерства информации и национальной ориентации, хорошо понимал сложившуюся обстановку. И ему хотелось бы пригласить в свой район корреспондентов газет. «Пусть бы написали, — думал он, — о нашей работе, о патриотическом подъеме масс, о трудностях, которые приходится преодолевать». Однако рассчитывать на это бесполезно. Ни один не появится. Сразу после избрания председателем кебеле на него обрушилась лавина не терпящих отлагательства дел. Работать приходилось с утра до ночи, да и не всякая ночь выдавалась спокойной. Вот, например, прошлой ночью из засады убили Лаписо Сильдоро, его заместителя, командовавшего отрядом защиты революции. Деррыбье сидел в штабе кебеле. После бессонной ночи страшно хотелось спать. Глаза закрывались сами собой. Но он боролся со сном. Потер рукой переносицу. «Почему устроили засаду именно на него? Может, перепутали, и пуля, поразившая его, была предназначена мне? Кто знает, не наступит ли завтра моя очередь?.. Не надо думать об этом. Участь Лаписо может постигнуть каждого из нас». Он представил себя сраженным вражеской пулей: вот его окровавленное тело падает на мостовую. Воображаемая картина была столь реальной, что Деррыбье вдруг почувствовал тень смерти над собою, его тело покрылось мурашками. Он крепче стиснул зубы: «Нет, я не должен умереть. Я буду жить ради революции и… ради нее».
Мысль о Хирут возникла неожиданно. Он старался забыть о девушке, но это оказалось выше его сил. Тревога за Хирут не покидала его. Деррыбье догадывался, что она замешана в каком-то опасном деле. Возможно, связана с контрреволюционными подпольщиками. Если это так, то ее надо спасать. Нельзя допустить, чтобы она стала игрушкой в руках врагов. Ведь она не понимает всей серьезности положения.
Размышления Деррыбье были прерваны появлением двух бойцов отряда защиты революции. Они привели одетого в груботканую шамму[33] человека. Это был старик с длинной, белой, как хлопок, бородой. От страха он едва передвигал ноги.
— Садитесь, отец, — сказал Деррыбье старику и посмотрел на бойцов. — Что он сделал?
Один из бойцов громко отчеканил:
— Сегодня утром при обыске у него во дворе нашли оружие. Вот это. — Он положил перед Деррыбье карабин «димотфор», пистолет в красной кобуре и четыре старые итальянские гранаты. — Было закопано за домом.
— Отец, зачем вы прятали оружие? — спросил Деррыбье.
Старик испуганно вскочил. Деррыбье казалось, что он задал вопрос спокойным тоном. Реакция старика его удивила. «Неужели люди так пугаются моего голоса?» — пронеслось у него в голове. Он снова обратился к застывшему от страха старику, на этот раз гораздо мягче:
— Вы не ответили на мой вопрос.
— Сын мой, я, я… не замышлял ничего плохого. — Тонкие губы старика дрожали.
«Э, да он боится меня просто потому, что я председатель кебеле. Вот какая слава укрепилась за представителем народной власти. И все из-за этого подонка! — Он со злостью вспомнил о Вассихоне. — Когда же граждане перестанут со страхом смотреть на бойцов из отрядов защиты революции? Печально! Придется вновь завоевывать доверие людей. Ведь мы стоим на страже безопасности широких масс народа. Но без их поддержки нам не обойтись. Нужно, чтобы люди сознательно шли за нами, видели в нас защитников. Не страх, а доверие и уважение должны мы внушать им. Иначе все пойдет прахом. Сила народной власти в поддержке народа. Облеченные полномочиями власти активисты кебеле должны вести за собой людей, выбравших их на ответственные посты, должны быть примером во всем и для всех».
Деррыбье дружелюбно улыбнулся старику:
— Если вы не замышляли ничего плохого, то зачем же прятали оружие?