Подняв чашку с чаем, он провозгласил тост:
— За старость! — и отхлебнул большой глоток.
Этому человеку было уже за пятьдесят. Голова его покрылась сединой, лицо поблекло, скулы заострились. Все чаще ему на ум приходила мысль, что лучшие годы уже прожиты, и прожиты бестолково. Впереди медленное угасание. А ведь когда-то он подавал большие надежды.
На приемных экзаменах в среднюю школу он показал лучший результат среди всех школьников страны и тем самым прославил свою провинцию — Иллюбабор. Им гордились не только родители, но и все жители провинции, которые в зависимости от своих возможностей подносили ему самые разнообразные подарки. И даже сегодня при воспоминании о том радостном дне у него взволнованно бьется сердце и на глазах появляются слезы. Когда наступил сентябрь и он собрался в Аддис-Абебу, чтобы учиться в средней школе имени генерала Вингейта, проводить его вышло почти все население Горе. И не было никого, кто бы не пытался подсунуть ему заветный бырр на счастье, не желал бы ему успеха и не благословлял бы его именем всех святых, кто не подбадривал бы его словами: «Куй железо, пока горячо». Все провожающие были уверены в одном: придет день, и Иов станет великим человеком. Он решил про себя, что обязательно оправдает и гордость родителей, и надежды родственников, и оказанное ему земляками доверие. И за пять лет своей учебы в школе он ни разу не уступил места первого ученика. Особенно отличался в математике — к нему обращались за помощью не только товарищи по классу, но и, случалось, преподаватели. Его прозвали Вторым Эйнштейном. Все учителя в один голос пророчили: «С такой головой в любой области знаний ты сможешь достичь больших высот». А директор школы, пожилой англичанин, говорил: «Ты один из тех молодых людей, которые являются надеждой этой несчастной и одновременно прекрасной страны». Директор выдвинул кандидатуру Иова для получения стипендии на учебу в высшем учебном заведении в Англии. Казалось, все складывалось для юноши из далекого Иллюбабора как нельзя лучше. Ему были куплены ботинки, пальто, шерстяной костюм, шляпа и даже галстук. Иов теперь смеется, когда вспоминает, каких трудов ему стоило научиться красиво его завязывать.
В то счастливое время он был преисполнен чувства радостного предвкушения: через несколько лет он возвратится из Англии врачом.
После того как вместе с другими лучшими эфиопскими студентами он три года проучился в медицинском институте, холодный климат Англии и сдержанный, не располагающий к сближению характер англичан стали ему невыносимы. Он чувствовал себя абсолютно одиноким. Все меньше и меньше он обращал внимания на учебу, которая стала ему совершенно неинтересной. Пришла пора возмужания. Однако Иов был робок с женщинами, терялся в их обществе, не знал, как подойти к понравившейся девушке, как заговорить с ней, как себя вести. Это его смущало. Природная стеснительность угнетала повзрослевшего студента. Он томился желанием, жаждал близости с существом другого пола. Ища успокоения, он зачастил в пивные.
Спустя некоторое время он вообще перестал ходить на лекции, забросил книги. Целые вечера просиживал в пивных за стаканом вина или кружкой пива. Молодая кровь в нем играла и жгла его огнем. Он вспоминал деревню, где вырос, ее поля, горные перевалы, соседей, цветы нежного мэскэля, распускающиеся весной, когда празднуют веселый праздник Креста. Ему казалось, что он слышит волнующие запахи детства: свежеиспеченного домашнего хлеба, костра, эвкалиптовых веток, пережаренного куриного вотта, белой инджера. Закрыв глаза, он видел тропинку, пересекающую долину, крестьянина, который, надев ярмо на быков, кричит: «Оха, пошли!», жирную черную землю. Он тосковал по Аддис-Абебе. А какие там есть красавицы! Он представлял себе девушку с замысловатой прической и тонзурой, как принято у некоторых эфиопских народностей. Глаза у нее чуть навыкате, слегка припухшие губы улыбаются, обнажая ровные белые зубы, она стройна и высока, как стебель кукурузы. У нее крепкие груди, крутые бедра. Она — сама свежесть, цветение. О, аромат ее тела!..
Но вот пивная закрывается. Дорогие видения исчезают. Реальность крушит мир грез и воспоминаний. Иов понуро бредет домой по скользкому тротуару, мерзкий холодный дождик стучит по зонту, прохожие кутаются в черные плащи, у них серые кошачьи глаза и покрасневшие от сырости носы, откуда-то несет жареной картошкой, нечистотами, по обе стороны улицы громоздятся мрачные небоскребы, мимо проносятся автобусы, изрыгая клубы удушливого чада, в автобусах сидят люди, уткнувшись в газеты, и никому ни до кого дела нет… Противно!