Шаринган пропал из его глаз, и Хаширама понял, что это был конец их битвы. До конца их разделял лишь единственный, но последний удар, который завершит всё это. Но кто его сделает? В этом и заключался весь вопрос.
— На этот раз тебе не достичь другой стороны, — тяжело дыша, проговорил Мадара.
Он сорвался со своего места первым, прямиком устремившись на Сенджу. Хаширама вздрогнул и, стиснув челюсть, побежал навстречу, поднимая свою руку, в которой держал из последних сил катану. Расстояние между ними стремительно сокращалось, и Мадара уже чувствовал этот вкус победы. Он видел, как силы подводят Хашираму, и как тот медленно заносит свою руку, в то время как Учиха первее успевает нанести смертельный удар.
Мадара останавливается, слыша, как тело Первого Хокаге падает в воду, и вкус победы ощущается на его языке. Мужчина оборачивается, чтобы взглянуть на то, о чём мечтал ещё многие годы назад, когда клан Учиха сражался с кланом Сенджу. Ему удалось доказать всему миру, что именно он был сильнее столь прославленного и всеми любимого Хаширамы. Именно сила приведёт к миру, а не любовь.
— На этот раз я остался стоять на ногах, а не наоборот, — усмехнувшись, проговорил Мадара, вспомнив их последнюю битву.
Он обернулся, чтобы взглянуть, как медленно поднимается на руках Сенджу, не в силах встать на ноги. Его голова была низко опущена, а глаза, не веря, смотрели на свои израненные руки.
— Я лишь хотел защитить мечту, что стала явью…
Огненная боль пронзила живот, и Мадара опустил свой взгляд вниз, с удивлением смотря на торчащую из его плоти катану. Кровь хлынула из полученной раны и мужчина почувствовал, как вместе с ней его покидают и последние силы. Ко рту начала поступать кровь, и из уголка его губ маленькой дорожкой потекла кровавая жидкость, окрашивая в красный цвет его подбородок. Чёрные глаза Учиха смотрели на тело Хаширамы, которое стало видоизменяться, превращаясь в деревянного клона. Уголки губ Мадары приподнялись в ухмылке, понимая, что и на сей раз он проиграл.
— Я защищу нашу деревню любой ценой, — уверенно произнёс Первый Хокаге, держа рукоять катаны, что была воткнута в противника. — Я никому не позволю угрожать деревне — будь это мой друг, враг или же мой собственный ребёнок.
Сенджу нажал на оружие, ещё больше протыкая плоть. Мадара почувствовал, как режущая боль проходит сквозь тело, однако сознание уже покидало его тело. Он мог лишь собрать последние крупицы своих сил, чтобы остаться стоять на ногах, когда из его плоти вытащили катану. Из открытой раны потекло ещё больше крови, заливая всю одежду мужчины.
— Ты изменился, Хаширама. Твои слова противоположность тем словам, что были раньше, — тихо проговорил Мадара, прикрывая глаза. — Рано или поздно это приведёт деревню во тьму.
Мадара проиграл, когда его бездыханное тело упало в воду, а Хаширама Сенджу остался стоять на ногах. Первый Хокаге почувствовал, как глаза начали слезиться, и удивлённо дотронулся до своей щеки, чувствуя, как слёзы потекли вниз, оставляя за собой мокрые дорожки. Ради своей деревни ему пришлось отвернулся от своего друга, и именно из-за этого поступка он поселил в его сердце тьму, которая в конечном итоге разрушила душу его товарища. Именно Хаширама был виновен в случившемся, и именно ему пришлось убить Мадару Учиха. Единственного друга, который разделял его взгляды и который согласился помочь принести спокойствие в мир шиноби.
========== Эпилог ==========
Огромные дыры в земле были повсюду, так же, как и поваленные деревья. Выжженные некогда зелёные листья кучей опадали на траву, и казалось, что в этом месте не осталось ни единой живой души. Все птицы, что жили в этих лесах, ещё в начале боя покинули свои гнёзда, стремясь как можно быстрее покинуть это место. Животные в панике убегали от того хауса, который обрушился на их дома.
Последняя битва, что войдёт в историю, наконец-то закончилась, но пройдут многие года, прежде чем земля начнёт залечивать свои раны, а из почвы появляться новые ростки будущих деревьев и кустов. Войны приносят одни страдания, уничтожая всё на своём пути, не задумываясь ни на миг о том, как страдает от этого сама природа.
Худая фигура медленно передвигалась по этим землям, а рядом с ней шла маленькая девочка, которая удивлённо осматривалась по сторонам, поражаясь масштабу разрушений. Её чёрные волосы достигали до плеч, и если раньше их собирали в маленькие хвостики, то сейчас они лежали прямо, обрамляя детское личико. Видя, как из некоторых дыр в земле до сих пор поднимается пар, малышка крепче взялась за руку своей матери.
— Почему здесь так пусто? — нерешительно спросила девочка, поднимая свою голову, чтобы взглянуть в лицо своей матери.
Светловолосая девушка целенаправленно двигалась вперёд, даже не оборачиваясь по сторонам. Её не удивляли и не интересовали все эти разрушения, что были вокруг них, как будто для неё это было не ново. Будто зная куда идти, она продолжала спокойно шагать вперёд, ведя за собой свою дочь. В отличие от удивлённой мимики малышки, у этой девушки было предельно спокойное и холодное лицо.
— Это твой отец постарался, — ответила своей дочери Раймэй, переступая через обломки деревянного столба.
Малышка неуклюже перелезла через возникшее препятствие, слегка отстав от девушки, а затем побежала за ней, догоняя. Когда она поравнялась со своей матерью, то вновь протянула свою маленькую ладошку, чтобы её взяли за руку. Мизуки была слегка напугана этим местом, поэтому не хотела отставать от своего родителя и хотела чувствовать хоть какую-то защищённость.
Опустив свой взгляд вниз на протянутую детскую руку, Раймэй взялась за её ладошку, слегка сжав её в своей руке. Слабые инстинкты материнства постепенно начали одолевать её тело, и она даже не заметила, как прониклась чувствами к этой малышке. Её сердце начало наполняться различными чувствами, вытесняя всю ту боль и ненависть, что таилась в нём долгие столетия. Девушка и не заметила, как не только Мизуки стала для неё дорога, но и отец этой малышки тоже. Эти двое поселились в её сердце, и эта привязанность была в новинку для Раймэй.
— Он такой сильный? — подивилась девочка, оборачиваясь по сторонам.
— Да, — усмехнулась девушка, впервые обратив внимание на голые земли, что некогда были богаты густым лесом. — И когда-то ты станешь такой же сильной.
— Правда? — обрадовалась девочка, повиснув на руке у матери. — А куда мы идём? Искать папу?
— Угу, — ответила Раймэй, смотря на образовавшийся обрыв, с которого текла вода. — Мы почти пришли.
Мизуки вся подобралась, радуясь тому, что их путешествие наконец-то закончилось и она встретится с отцом. Девочка видела его в последний раз пару дней назад, когда он потрепал её по голове, а затем сказал, что скоро вернётся. Они ушли вместе с Раймэй, оставив малышку одну сидеть дома, наказав ей никуда не выходить. Мизуки послушно находилась в своей комнате, весь день просидев у окна в ожидании того, когда её родители вернуться домой. Но, когда солнце опустилось за горизонт и небо окрасилось в тёмный цвет, на пороге дома появилась лишь одна фигура.
Услышав открывающуюся дверь, девочка соскочила со своего места и побежала в коридор, где столкнулась со стоявшей Раймэй. Мизуки заглянула за её спину, ожидая увидеть отца, но его не было. Он не пришёл к ней и часом позже, и даже на следующий день, а когда прошло ещё несколько дней, то девочка начала сильно переживать. Она не находила себе места и лишь непонимающе смотрела на свою мать, которая спокойно сидела в доме у окна, безразлично смотря куда-то вдаль. Будто чего-то ожидая. Будто зная, что всё будет хорошо.
Они подходили к ущелью с образовавшимся водопадом, вода которого падала вниз. Вокруг были раскиданы камни различных размеров, которые приходилось огибать или перепрыгивать. Мизуки карабкалась по новым препятствия, испытывая непреодолимое желание поскорее увидеть своего отца. Обойдя очередной огромный валун, малышка случайно наступила ногой в воду, почувствовав, как её ботинок моментально промок. Но это тут же стало неважно, как только Мизуки увидела лежащего на берегу отца.