И хотя Франц Леопольд сопротивлялся, они не отпустили его, пока студенты вместе со своим ценным грузом не исчезли за воротами. Только потом они отошли от него. Юный вампир зло посмотрел на них и поправил свой фрак.
— Какие же вы трусы!
Он отвернулся и, гордо вздернув подбородок, пошел прочь. Остальные последовали за ним, качая головами. Франц Леопольд направился прямо к профессору Ругуччио и рассказал ему о своей идее использовать трупы людей в качестве объектов исследования.
Сначала профессор озадаченно уставился на него, но потом его лицо озарила широкая улыбка.
— Должен признать, что это хорошая идея, Франц Леопольд! Тогда разыщите нам пару свежих могил, чтобы мы могли сразу взять их с собой. Трех трупов будет достаточно! Пусть слуги выкопают их и отнесут в Золотой дом.
С этими словами он поспешил к синьоре Энрике, чтобы обсудить идею.
Франц Леопольд повернулся к остальным.
— Ну, до такого вы никогда бы не додумались, — заявил он и высокомерно улыбнулся.
— Это правда, — согласилась с ним Алиса. — Я бы действительно ничего подобного не придумала!
Лучиано усмехнулся.
— Не хотелось бы говорить, но уверен, что благодаря Францу Леопольду завтра ночью у нас будет пара интересных часов. Буду ждать их с нетерпением!
Франц Леопольд положил руку на грудь и отвесил им поклон.
— Я благодарю за такую необычную похвалу из уст римлянина и радуюсь, что мою идею все-таки оценили.
Его слова прозвучали, как и всегда, колко, но у Алисы появилось ощущение, что в них было больше правды, чем венский вампир согласился бы признать.
УРОК ПО АНАТОМИИ
Святейший отец сидел в своем ухоженном зеленом саду в Ватикане и любовался красной розой, которую держал в руках. Погрузившись в мысли, он водил пальцем по краям лепестков, пока не услышал позади себя шаги и покашливание. Будучи Папой Римским в течение почти тридцати двух лет, он сумел сохранить свежесть чувств, но сейчас по возможности старался не обращать на звуки никакого внимания.
«Тридцать два года, — думал он. — Еще ни одному Папе не удавалось продержаться в этой должности столько лет. Почему Господь выбрал именно меня для столь долгого пребывания на самом высоком троне христианского мира?»
Приняв имя Пия IX, он не стал бездельничать и тем был неудобен для многих. Он провозгласил догмат о непорочном зачатии Пресвятой Девы Марии и, что еще важнее, принял догмат о непогрешимости Папы Римского в вопросах веры и морали при высказывании «экс-катедра». В некотором роде это было что-то вроде его протеста против того, что он, будучи самым могущественным человеком христианского мира, был вынужден бездеятельно сидеть узником в Ватикане. Или, точнее говоря, на крошечном участке, который был милостиво оставлен за ним итальянским королем и его непонятным парламентом, решившими при помощи оружия отнять у него то, что было дано самим Господом Богом. Но он не был таким уж бессильным, каким его все считали.
Хорошо, он не мог отвоевать свое государство в открытой битве. Его маленькая армия швейцарских гвардейцев с их старомодным оружием оказалась непригодной для этого, да и французы ограничили свою поддержку предложением об убежище в их империи. Нет, ему нужно было найти другой способ. А то, что слово Папы еще что-то значило для простого народа, подтвердил его призыв к бойкотированию выборов под страхом наказания со стороны Церкви. Правда, тогда эти отвратительные националисты вынудили его к бегству в убежище, но он побеспокоился о том, чтобы люди не пришли к избирательным урнам. В результате выборы этого противозаконного Национального собрания провалились. Пий подавил вздох. Эта республика, провозглашенная в 1849 году, осталась лишь короткой интермедией, и уже скоро он смог вернуться в Ватикан. Но разве сейчас ситуация улучшилась?
Возможно, ему нужно было действовать быстрее и смелее, когда Винченцо Джоберти рассказал ему о сокровенной мечте объединить всю Италию под властью Папы Римского. Если бы он не медлил так, то, вероятно, сейчас на королевском троне в Риме сидел не Витторио Эммануэле. И возможно, теперь существовала бы объединенная божественная Италия под защитой святейшего отца. Где бы еще на земле было место, настолько приближенное к раю?
Быть может, история даст ему второй шанс. Вернее, пусть Господь Бог даст ему второй шанс!
Кашель за спиной стал громче и настойчивее, и Папа понял, что больше нельзя игнорировать его.
— Подходите. Что такое?
Кардинал-камерленго, секретарь и заместитель на случай смерти Папы, послушно подошел и поприветствовал Пия в полном соответствии с его должностью.
— Ну а теперь говорите, что у вас на сердце, — разрешил Папа с несколько натянутой улыбкой.
— Кардинал Анджело желает поговорить с вами, святейший отец, — сказал камерленго тем раболепным тоном, который так не нравился Папе, что он даже несколько раз в своих молитвах просил прощения за то неприятие, которое в нем вызывал секретарь.
— Тогда не будем заставлять его долго ждать. Я приму его здесь.
Признаться, кардинала Анджело он любил так же мало. Хотя того нельзя было считать человеком, достойным лишь сочувственного презрения. Наоборот, он был сильной личностью и, излучая нечто таинственное и зловещее, напоминал хищника, которого нужно уважать и с которого лучше не спускать глаз.
— Святейший отец.
Кардинал склонился перед Папой и поцеловал предложенное кольцо.
В свете низкого вечернего солнца его одеяние блестело, словно свежая кровь.
— Садитесь, дорогой кардинал. Что вы хотите?
Пию пришлось слегка напрячься, чтобы сложенные на животе руки не дрожали.
— В первую очередь хочу узнать, как у вас дела, святейший отец. Скажите мне, как вы себя чувствуете?
Пий задумался.
— Хорошо. Собственно, даже великолепно, что удивительно, если учесть мой возраст.
— Да, восемьдесят пять лет — это уважаемый возраст, — подтвердил кардинал и по какой-то причине самодовольно улыбнулся. — Я пришел, чтобы сказать вам, что из Тибра достали тело достопочтенного графа Бернандо, еще одного близкого доверенного премьер-министра графа ди Кавура и сторонника короля, который больше не сможет навредить вам.
Пий пришел в негодование.
— Вы подаете это таким образом, словно по моему распоряжению хладнокровно убивают моих противников одного за другим!
Кардинал склонил голову.
— Нет, и еще раз нет, мне даже в голову такое не приходило, святейший отец. Бледный и обескровленный труп прибило к берегу, и, как и у других, на его теле нашли лишь незначительные повреждения.
«Он похож на кошку, которая украдкой съела сливки», — подумал Папа, но не стал уточнять, что конкретно кардинал знал об участившихся политических убийствах людей из круга доверенных короля и влиятельных членов парламента. Он слишком сильно боялся ответа.
— Тем не менее мне совсем не жаль, что ряды наших, то есть ваших противников редеют. Цель становится все ближе! — воскликнул кардинал. В его глазах зажегся восторг. — И мы доживем до этого! Объединенная Италия будет под рукой святой католической церкви. Под вашей рукой, святейший отец.
— Возможно, — нерешительно произнес Пий. — Если я еще поживу на этой земле.
Кардинал сразу сменил тему.
— А где ожерелье из рубинов, которое я попросил изготовить для вас?
Пий достал ожерелье из-под белого одеяния.
— Мне не пристало открыто носить его.
— Да, да, вы правы, — поспешно согласился с ним кардинал.
Он вытащил из кармана белый платок и развернул его.
— Посмотрите, у меня есть еще один из этих чудесных камней, который должен дополнить ваше ожерелье.
Он требовательно протянул руку, и Пий подал ему ожерелье. Кардинал закрепил на нем новую подвеску и вернул ожерелье Папе. Пий взял его в руки и осмотрел подвеску. Она вызвала в нем какие-то странные ощущения. Это были великолепно отшлифованные рубины, сверкавшие так ярко, словно они были живые. Они излучали силу, и ему показалось, что у него появилось желание прикасаться к ним снова и снова. И все же в голове возник еще один голос, который советовал ему отбросить от себя это сатанинское наваждение.