— Да уж. Ты скажи, зачем его-то на дно потянула?
— Просто рефлекс, — она пожала плечами, — а что, он сильно обиделся?
— На тебя — нет, — я выразительно встряхнула рубашку, влезая в сухое запасное белье.
— Когда вам надоест цапаться, вы будете отличной парой, — хихикнула русалка и скрылась в глубине.
— Да уж, только этого мне и не хватало. — Или именно этого и не хватало?
Парни сидели в полном и весьма мрачном составе за столиком таверны, хмуро рассматривая содержимое кружек. Чую, сейчас либо мне придется удирать, либо просить прощения. Только вот за что?
— Ну, и в чем вы обвините меня на этот раз? — я устало плюхнулась на свободный стул.
— Рин, почему ты так себя ведешь? — Венька вздохнул, уже зная ответ.
— Как — так?
— Риена, ты, безусловно, хороший человек, но ведешь себя как… — начал Линноэль.
— Ребят, запомните, а лучше запишите — я никого и никогда не обижаю и не издеваюсь. Просто я такая, какая есть. Кому не нравится — я не держу. И вообще, делайте вы что хотите, я никому ничего не навязывала! В конце концов, я не понимаю, почему претензии ко мне, а не к этой драной русалке! — я психанула и ушла к себе.
И пусть катятся всей компанией куда хотят, я и одна как-то справлялась. А то взяли моду, характер им мой не нравится! Флаг в руки и упыря навстречу! Я не спеша пообедала, собрала вещи и расплатилась с трактирщиком. Эти трое по- прежнему сидели внизу, так что пришлось готовить лошадь по-тихому, вылезая в окно, чтоб не заметили. Подойдя к столу, я требовательно протянула руку Лину.
— Верни мне мою вещь, — тверже и спокойней, а то Венька вмиг раскусит.
Теплая пластинка оберега скользнула в руку. Я молча развернулась на каблуках и вышла на улицу. Денек выдался погожий, тихий. Пожалуй, я успею покрыть приличное расстояние до темноты.
Дорога радостно ложилась по копыта коня, ветерок обдувал горящие от скачки щеки, было спокойно и тихо. А еще тоскливо. Однозначно, все мужики — сволочи. Кто не сволочи — с теми скучно. Эта троица, конечно, пришлась мне по душе, с Венькой мы уже давно мотались по трактам вместе, тем более не понятно, чего он-то на меня взъелся. Из солидарности что ли? Так я не против — мне всегда приятно побыть в одиночестве. Да, мне без них скучно — без Венькиного озорства, юмора Лина и уверенности Нирта. Да, мне они нравятся. Но это не значит, что я не могу без них обойтись. И уж точно не означает, что я позволю диктовать мне условия. Знаю, что дура, что сглупила. Жизнь вообще хитрая штука: стоит заглянуть ей в глаза, как она разворачивается тылом… Чувствую себя ослицей, у которой из-под носа увели вожделенную морковку, да еще пинка под зад дали для ускорения.
Впереди показалась удобная полянка, слегка прикрыта от дороги, со следами костра и аккуратно сложенной кучкой дров. Видимо, кто-то из конкурентов тут недавно был, что ж, тем лучше — мне меньше забот. Стреножив лошадь, занялась костром и ужином, благо припасов пока хватало, а завтра будет небольшая деревенька. Тишина приближающихся сумерек действовала на нервы. Правда, запахи были привычные — дичи и хищников, разнотравья, недалекого ручья. Ничего лишнего. Одеяло разложила прямо на земле, подтянув к груди поближе меч, провалилась в сон.
Сначала в нос ударил мощный запах псины, потом где-то недалеко зашуршали ветки, послышались приглушенные взрыкивания. Сон моментально слетел с меня, рука судорожно сжала меч, вторая судорожно нашарила мешочек с солью. Не вставать, до последнего, пока огромное мохнатое тело не рванется в прыжке к желанной добыче, лежать неподвижно, пока… Я взметнулась навстречу громадной твари, ростом с теленка. Лохматый, остро пахнущий псиной оборотень зло выщерился и пошел на новую атаку. Еще трое желтыми огоньками глаз следили за мной из кустов, не спеша выходить в неверный свет затухающего костра. Привязанная к дереву лошадь дико ржала, вставая на дыбы. Тварь попыталась достать меня сбоку, но меч оказался быстрей, чиркнув ее по носу. Алые капли сорвались и упали на землю. Трое оборотней разом рыкнули и бросились на меня. Едва успевая засовывать в пасть особо активным посеребренные шипы на локтях куртки, я вертелась волчком, доставая мечом матерого, уже просто куда попаду. Твари оказались сильные, молодые, пару раз мне зацепили ногу, порвав последние приличные штаны… Вдох. Кровь. Запах псины бьет в ноздри. Выдох. Волна жара прокатывается по телу, яростью заполняя каждую клеточку. Вдох. Прыгнуть вверх, уходя от острых клыков все еще живого вожака. Сила. Уверенность. Огонь. На хребет одного из молодых приземляются мои когтистые лапы. Выдох. Все мое закованное в чешую тело от острых ушей до кончика шипованного хвоста горит и пылает в отблесках костра, черные когти резко чертят в воздухе линии, вспарывая глотку вожака. Хвост перебивает хребет еще одному. Выдох. Поворот, резкий взмах сильных крыльев, последний бросок и убегавший оборотень разрывается на части под напором ярости и силы. Последний молодой издыхает с мечом в ребрах. Вдох. Боль накатывает волной, в глазах темнеет. Выдох. Я отползаю на негнущихся ногах к костру и заворачиваюсь в одеяло. Холод пронизывает каждую клеточку тела, зубы выбивают дробь. Вдох. До рассвета далеко, а боль все сильнее. Когда придет откат, будет плохо. Убраться отсюда подальше я просто не успею, да и порванная кровоточащая нога не даст нормально сесть в седло. Хорошо хоть лошадь не удрала. Осматриваю сквозь пелену в глазах то, что раньше было поляной. Куски мяса, туши и кровь везде. Радует, что сумки додумалась лапником прикрыть, а то отмывай их потом от крови… на этой оптимистичной ноте сознание решило, что хорошего помаленьку и отключилось.