Глава 6 Плата
Есть такие дороги — назад не ведут
На чужом берегу я прилив стерегу
Паруса обманув, ветер стих навсегда
Плоским зеркалом стала морская вода
Обернуться бы лентой в чужих волосах
Плыть к тебе до рассвета, не ведая страх
Шелком в руки родные опуститься легко
Вспоминай мое имя, прикасайся рукой
Группа Мельница "Лента"
Тенания сдержала слово — несколько стройных зеленоволосых дриад звонко пересмеивались с парнями у костра. Потихоньку к костру подтягивались и остальные обитатели нашего маленького лагеря. Чуть позже наверняка Охотники придут, значит пора. Солнце уже скрывалось за горизонтом, и в тени деревьев я заметила несколько завернутых в плащи фигур. Вампиры. В принципе, я догадывалась, чего они ждут и зачем вообще явились.
Несколько парней под руководством Веньки подтаскивало к костру бочку с вином, встреченную восторженным ревом. Я вышла к ним и, кивнув магу, подняла голову к призрачным очертаниям еще не проснувшейся луны. "Ты готова", — шепотом отозвалось в моей голове. Очертания бочки потекли, поплыли белым дымом, и из нее стала закручиваться вверх спираль, превращаясь в округлую чашу на высокой ножке. Глубина белокаменной купели начала наполняться темной благоухающей влагой, заставив нос затрепетать от пряных свежих ароматов. Мужчины безотрывно следили за священнодействием, все замерли. Маг одним движением профессионального фокусника достал кинжал и резко провел по моей протянутой руке. Кровь радостными ручейками потекла в вино, мне почудился хрустальный перезвон капель, но бешено колотящееся сердце тут же заглушило все звуки. Последние лучи солнца скользнули по чаше, так и не дотянувшись до вина, зато торопливая луна тут же запустила туда свои цепкие коготки, заливая призрачным светом все вокруг, даже костер казался нереальным.
— Пейте, — мой хриплый голос громом прорезал тишину. — Пейте!
Парни подались вперед, завороженные запахом моей крови, безразумные оказались быстрее и уже стояли перед нами в ожидании. Венька взял на себя роль виночерпия.
Справа мелькнули белые волосы. Передо мной на колени опустился Высший. Бледный, изумительно красивый, с нечувственными тонкими губами и глазами цвета расплавленного золота. Я не стала спрашивать, зачем он и его сородичи пришли сюда. Это было видно в его глазах. Надежда. Что когда-нибудь они тоже смогут жить.
— Пейте, — я кивнула и прикрыла глаза.
Венька внимательно следил за моими огоньками, осторожно выплетая иллюзию.
— Присмотри за ними, ладно?
Он улыбнулся, погладил меня по плечу и кивнул.
Пора. Я осторожно, стараясь держаться в тени, покинула начавший набирать обороты праздник, стремясь туда, где у вмурованной в насыпь глыбы уже качались в ожидании меня призрачные цепи.
Я глубоко вздохнула, словно собираясь нырнуть в глубину омута. На плечи легли тяжелые руки, знакомый запах ударил по нервам, и так натянутым струной.
— Зачем ты это делаешь?
— Так надо. Они заслужили свободу.
— Я хочу разделить ЭТО с тобой.
— Нет. — Я осторожно заглянула в эти серые, как осеннее море, глаза. — Нирт. Я приду. Обещаю. С первым лучом солнца.
Крепкие цепи охватили запястья.
— Я останусь здесь.
— Прошу тебя, уходи. Мне и так трудно. — Тошнота накатывала волнами, сердце грозило взорваться.
Он отвернулся и сделал шаг прочь.
— Нирт.
— Да?
— До завтра.
Тьма, заполняющая ВСЕ. Странные, на грани чувствительности вихри, легкое дуновение воздуха. Мне казалось, что это будет калейдоскоп образов, а оказывается — только пустота. Тьма, одиночество и неизвестность. А еще Страх. Всепоглощающий, бесконечный, липкий и противный страх, до дрожи. Голова кружилась, как с тяжелого похмелья. В груди же поселился комок огненной боли, и, похоже, не собирался покидать уютное жилище. Я в ужасе ожидала, что обрушится на меня дальше, если это всего лишь начало.
Бесконечная пустота ожила, всматриваясь в мою душу, по крупицам выдирая ее из измученного тела, ребра трещали, мышцы выкручивались в жгуты, я горела в огне, стараясь сильнее стиснуть зубы, молчать до последнего, иначе этот мрак увидит меня, найдет, и тогда нынешняя пытка покажется мне радостью. Кровь закипела в венах, просачиваясь сквозь поры, слезами выходя наружу. Я уже ослепла и оглохла от боли, но продолжала сжимать потрескавшиеся губы в надежде удержать рвущийся наружу крик. И когда черное пожирающее меня пламя добралось, казалось, уже до лица, на меня обрушился холод. Страшный, леденящий ветер подхватил мое истерзанное тело, заставив задохнуться, сердце отчаянно ударилось в ребра раз, другой, все медленнее… И моей щеки нежно и трогательно коснулся робкий лучик тепла.