— Вернись ко мне, сладкая, — мягко уговаривал он. — Примем ванну, подкрепимся, успокоим друзей, ведь они тоже волнуются. А затем уже вместе рванем в лес… ты и я… а сейчас оборачивайся, Алекс.
Глава 20. В любви нет никакого смысла, кроме того, что сладостно ежедневно. Кроме того, что твой поцелуй не смылся, въелся кофейным ядом до самых нервов… Это любовь. В ней нет никакого смысла, кроме того, что голоден постоянно…
Глава 20. В любви нет никакого смысла, кроме того, что сладостно ежедневно. Кроме того, что твой поцелуй не смылся, въелся кофейным ядом до самых нервов… Это любовь. В ней нет никакого смысла, кроме того, что голоден постоянно…
Алгар Веттино
Далила ходила по библиотеке, наматывая круги, словно загнанный в клетку зверь. Щёки покраснели от слез, хотя глаза уже были сухими. В отличие от нас с Элизабет, она пребывала на исходе своих сил. Если Лекси не выживет, если все наши усилия были тщетными… не представляю, что будет с ней.
Нам с Дал было трудно находиться в одной комнате после выяснений отношений в лесу и её провокаций в самом начале нашего пребывания в доме Уотерфордов. Я даже подумывал поговорить с Ричардом Йорком, чтобы тот отозвал дочь домой. Но такого она точно бы мне простила. А я… не знаю почему, но не хотел, чтоб эта девчонка затаила на меня настоящую, смертельную обиду.
— Ещё есть надежда. Она пока не умерла. Это бы мы точно знали.
— Мне плохо только от одного такого предположения, — Далила упёрлась ладонями о стол. — Ты еще тот мастак успокоить. Не занимайся тем, что у тебя паршиво выходит!
— Он хотел как лучше, — тут же вступилась за меня Макмиллан, что было не лучшим вариантом в данной ситуации.
Далила метнула в неё взгляд, полный гнева:
— О, я знаю, что вы заодно! Представители одного Крыла! Почти родственники, да?
К моему облегчению, у Элизабет было больше ума и такта, чем у этой девчонки. Она лишь закатила глаза, косясь в мою сторону с сочувствующим выражением. Во взгляде так и читалось: «Примите мои искренние соболезнования, что вляпались в отношения с этой дурочкой».
Поморщившись, подумал, что у меня, Нейтона и Макмиллан действительно странный вкус: у Нейта девушка с тайной, у меня взрывная магичка, которая сперва говорит, а потом думает, а у Элизабет парень вообще пропал, и нам ещё предстояло его найти. А напоследок мне таки стоило выяснить всё с Далилой. Окончательно.
Вдруг Элизабет, сидящая ближе к двери, подняла голову, напряженно всматриваясь в проход. Я прислушался.
— Что такое? — прошептала Далила, заметив наши окаменелые позы.
Вскоре и она поняла, что по лестнице спускается Нейтон.
— О забытые боги, — пискнула она, — если он вышел из той берлоги сам, то Алекс умерла!
И натурально начала оседать на пол, хватая ртом воздух. Я метнулся к Дал, подхватив её за талию, удерживая на ногах.
— Почему ты всё время думаешь о плохом, м?
Она уставилась на мой рот, словно не понимала того, что я сказал, силясь прочесть по губам.
Нейт заглянул в библиотеку, обводя взглядом нашу компанию. Дикие глаза, взъерошенные волосы. Далила открыла рот, но, так и не решившись задать вопрос, отвернулась.
— Она в полном порядке. Её зверь оказался ещё тем упертым бараном, — проворчал Нейт, — сейчас Алекс принимает ванну. Мне тоже следует помыться. Как только будем готовы — сразу спустимся. Спасибо, друзья! Мы это сделали, вместе, — он повернулся и исчез там, откуда пришел.
В библиотеке повисла гробовая тишина.
— Что значит — баран? — от неожиданности Далила даже икнула. — Её вторая ипостась — баран?!
Я усадил её в кресло и поспешно отошел, оставляя вопрос без ответа. Какая разница, кто её зверь, главное, Лекси жива!
От переполнявших эмоций руки буквально зудели схватить и закружить Далилу в радостных объятиях, а затем поцеловать этот капризный рот, который сейчас был приоткрыт от недоумения, слизать все влажные дорожки от слёз, посмеиваясь над её забавным предположением, зарыться носом в ее волосы… Укусить и почувствовать уходящий страх, сменяющийся облегчением… опрокинуть на стол прямо здесь, задрав юбки, и испить её кровь из вены, в самом сладком местечке, которое только можно представить…
Судорожно сглотнул вязкую слюну.
«Забытые боги, если я дальше продолжу торчать возле неё, ничем хорошим это не закончится! Как вовремя Лекси обратилась! Скоро всё подойдет к концу и мы сможем разойтись каждый своей дорогой»
А сейчас, пожалуй, стоило проветриться и пробежаться по лесу, загоняя неосуществимые фантазии в самые темные уголки моей души.
Александра Маккой
Солнечный свет проникал сквозь тонкие кружевные занавески и больно резал глаза. Всё было слишком: свет, запахи, ощущения.
На грани.
Я тихонько застонала, изумленно моргнула и попыталась закрыть глаза.
Нейтон поднял меня на руки и отнёс на кровать.
— Можно задёрнуть шторы? Слишком ярко.
Запах Нейта изменился, став чётче.
— Через несколько дней твои глаза и все органы чувств приспособятся. В человеческой ипостаси ты будешь видеть и слышать лучше, чем человек, но не будет такого сильного контраста, как сейчас. Это последствия оборота. Поэтому важно было вернуться назад как можно быстрее. Поэтому я так настаивал.
Я лежала, прислушиваясь к себе, одновременно следя за всеми передвижениями Нейтона. Он деловито собирал в корзину грязное постельное белье, обрывки простыней и еще кучу всякой ветоши, лежащей в углу комнаты.
Ни он, ни я не спешили разговаривать. Он, скорее всего, давал мне время, а я… не знаю… первое, что приходило в голову, — это стыд. О пустые небеса, что я творила, что говорила и что предлагала! Зарывшись лицом в подушку, вдохнула все ароматы своей трансформации: секс, пот и кровь…
Я густо покраснела. — А можно… воспользоваться ванной?
Нейтон коротко кивнул:
— Да, конечно. Думаю, следует сменить комнату. В этой надо убраться. Я распоряжусь, чтобы нам подготовили новую.
«Нам. Одну на двоих»
Нейт помог мне дойти, не беря во внимание мои протесты.
Оставшись одна, принялась приводить себя в порядок. Ноги дрожали, приходилось всё время останавливаться, облокачиваясь на раковину. Но, несмотря на это, помня, как рвала зубами сырое мясо, практически захлёбываясь в тёплой крови, заставила себя тщательно прополоскать рот и почистить зубы. После залезла в ванную и так же основательно вымыла все тело и волосы. Запахло хвоей и мёрзлой рябиной. Так на самом деле это был не «его» чистый запах? Всего лишь гель и шампунь. Теперь-то я отчётливо могла различить, как именно он пахнет: мускус, кедр, сандал и немного мяты…
Осознав, что принюхиваюсь, вспоминая его аромат, фыркнула и улыбнулась.
Завернувшись в полотенце, вышла.
— Нейт? — позвала его. Он стоял у окна, задумчиво водя пальцем по стакану с водой.
— Вот, попей, тебя наверняка мучает жажда.
Я залпом выпила воду, и тут же мы оба услышали голодное урчание в моем животе.
— В столовой уже накрыли обед: мясное рагу, печень в грушевом сиропе, бекон, пончики с сыром и яйцами, свежий хлеб, овощи…
— О-о, — рот наполнился слюной, — сжалься надо мной. Чего мы тут еще торчим? Побежали обедать!
Он хмыкнул.
— Сперва, сладкая, я тоже приму ванну.
Я сглотнула, неосознанно шагнув к нему, пробегая взглядом по его губам, опускаясь по вырезу рубашки к торсу, мимолетно отмечая танец пылинок между нами, сорвавшихся в пляс от движения воздуха.
— А это позже, — он отшатнулся, обошел стол и кресло, будто убегая. Давая понять, что знает, о чем были мои мысли. — Потому что я больше не смогу сдерживаться, Алекс, — признался Нейтон. — Оденься, пока я буду мыться, идет?
Мне ничего не оставалось, как покорно кивнуть.
Пока Нейтон принимал ванну, я неспешно одевалась, всё время замирая с одеждой в руках, то и дело вспоминая своё прошлое, свою так называемую «болезнь». Пыталась проанализировать взаимоотношения с отцом и Киллианом. По-новому оценила свои «приступы» и голос «моего второго Я». Теперь я понимала — это была моя кошка! Бедная, измученная, всё время сражающаяся за жизнь, цепляющаяся когтями за свою суть и своё место… сражающаяся за меня… за нас.