Из рта вывалилась гусеница, сантиметров пять длиной, зацепилась за штанину, проползла по ней и забралась в раскрытую ширинку.
— Пойдешь со мной, — повторил старый мертвый рокер, едва шевеля губами. — Тебе надо есть и спать. Надо вырастить Ребенка, который станет Частицей Бога нашего Гатаноа, первенца Ктулху, оставленного на Земле миллиарды лет назад. Пришло его время.
Гоша ничего не понял, кроме того, что если сейчас не встанет, то тут же и умрет. Он поднялся, опираясь о багажник автомобиля. Пришлось простоять какое-то время в ночной тишине, дожидаясь, пока к ногам придет чувствительность.
Находились где-то в лесу. Кругом нависали деревья. На звездном небе прямо над головой плыла полная летняя луна, похожая на гниловатое яблоко. Гоша помотал головой, вдыхая носом прохладный воздух. Почувствовал, как шевелиться во рту гусеница.
Услышала своих друзей, сука.
— Пойдешь…
Ильич неумело развернулся на заплетающихся ногах и пошел вглубь леса. Носки ботинок едва казались земли, руки тряслись, голова болталась из стороны в сторону.
Гоша поплелся следом. В этот момент он понял, что убежать уже не получится. Отсюда, знаете ли, не убегают. Что бы это ни было.
И не надо. Все мы так или иначе ходим под древними Богами.
Шли долго, погружаясь в ночную темноту Где-то за спиной исчез свет автомобильных фар. Деревья обступали со всех сторон, а под ногами хрустели ветки и чавкал мох.
Потом мир неуловимо преобразился, расступился и обнажил перед Гошей поляну, где в самом центре стояла некая овальная конструкция неправильной формы, внешне напоминающая лежащее на боку яйцо, только размером метров шесть в диаметре.
Ильич сделал еще несколько шагов и вдруг тяжело рухнул в траву. Гоша остановился. Он увидел, что прямо под ногами распласталось еще одно человеческое тело. Старые джинсы, белые кроссовки, рубашка. На месте лица — свернувшаяся клубком гусеница. Она подняла мохнатую мордочку и направила в сторону Гоши длинные усики. Его словно ударило током. Не в силах сопротивляться, Гоша встал на колени. Голова начала медленно склоняться к гусенице. Открылась челюсть. Его, Гошина, гусеница радостно подалась вперед, и эти две мохнатые твари переплелись друг с дружкой усиками.
Дети встретились, какое счастье!
В голове у Гоши вспыхнули миллиарды светлячков. Его разум наполнился знаниями. Он узнал о первом сыне Ктулху, которого оставили на Земле пришельцы с планеты Юггот. Узнал о битве людей и Бога, об осквернении и уничтожении его храмов. Увидел, как люди раздирают Гатаноа на миллионы частей, разносят его по всему свету, отправляют к звездам. Он узнал о Ловцах, что многие сотни лет собирали детей Гатаноа и искали для них человеческие инкубаторы, чтобы вырастить в них Частицы. Долгий, долгий процесс. Частицы нужно было соединить в целое. Вернуть божеству его облик и его силу.
Когда Частицы оторвались друг от друга, Гоша больше не хотел сопротивляться. Он чувствовал, как клокочет в нем энергия Бога. Он стал частью цепочки возрождения. Он теперь не просто человек. Скорее всего он станет Адептом.
Гоша побрел к гигантскому темному силуэту. Это было незаконченное тело бога. Его собирали не один год, привозя Частицы со всего света. Бог был почти возрожден. Оставалось немного.
Гоша подошел к Телу Первенца на расстоянии двух метров, задрал голову, разглядывая. Улыбнулся. В бледном свете луны он хорошо видел аккуратное переплетение обнаженных гниющих тел. Это были мужчины и женщины, дети и старики, толстые и худые, безногие и безрукие. Они сплелись между собой в некоем волшебном узоре, создавая плотную и непроглядную ткань. Гниющая плоть скрепила всех между собой, подобно клею. Изо рта каждого человека — каждой нити — торчала Частица, соединяющийся тельцем с другой такой же.
Гоша разглядывал крепкие мохнатые тельца, дрожащие от вечного напряжения и сосредоточенности, и ему нестерпимо захотелось присоединиться, скрепить своей плотью чужую плоть. Задрожать от вечного наслаждения и осознания того, что ты — часть чего-то великого!
Ребенок во рту зашевелился.
Чтобы вырастить Частицу, нужно много питаться и не тратить энергию.
Ребенок хочет кушать, во имя Темного Бога.
Во рту скопилась слюна.
Гоша вернулся к тому месту, где лежал в траве Ильич. Гусеницы уже покинули его, мертвого и бесполезного.
Гоша склонился над ним, перевернул. Мутные глаза Ильича будто заволокло дымкой. Они уже не походили на сливы. Скорее — на виноградинки. Спелые и сочные виноградинки.
Ребенок был голоден, и Гоша больше не сдерживался. Он вцепился в губы старого мертвого рокера, оторвал их и принялся с наслаждением жевать. К трапезе присоединилась и гусеница.