— Знание — сила. — согласилась Кеция Мэйсон.
— А еще нужно наказать ирландскую падаль и вызволить наших!
— И это правда. Ну а лично мне всегда в охотку развлечения, уж больно долго живу. Похоже, наши интересы сходятся.
— Коттон Мэзер боится войти в этот дом. Он боится тех, кто способен проникнуть за пределы обыденности… хотя и сам того желает. Каждое его деяние или слово — сплошной обман. Но и мы сами не можем прогнать его просто так. Все устроено довольно сложно.
Тут к обсуждению наконец-то подключился Алава, рука которого уже уверенно расположилась на упругом бедре ведьмы.
— Я полагаю, что самым разумным решением, учитывая все вскрывшиеся обстоятельства и более-менее прояснившуюся диспозицию, будет объединить усилия и нанести… визит Коттону Мэзеру. Мы должны сами захватить инквизитора и книгу, чтобы удовлетворить общие интересы. Затем освободить испанских солдат и госпожу… Пикман, кажется? А также, что не обязательно, но очень желательно — наказать Дженкина, который проявил себя подлецом и нарушил клятвы, данные пред лицом Господа самому королю Испании.
Алонсо де Алава бы сколь по обыкновению многословен, столь и прав.
— Известно ли, где держат пленников? Сколько у Мэзера и Дженкина людей, хотя бы ориентировочно? Как они вооружены? Необходимо оценить, способны ли мы справиться с подобной задачей имеющимися… силами.
— И не такие задачи решали. — заявил Иаго.
— Ваш каталонец не врет. Мы-то знаем, уж мы-то знаем… с его помощью возможно многое.
— Я буду всецело повиноваться приказам законных командиров, как велит мой воинский долг. — в Хосе сомневаться не приходилось.
Ну а Руис всегда мыслил просто:
— Главное — ввязаться в драку. А там посмотрим.
По дороге к дому, где проповедник Мэзер обустроил и свою резиденцию, и тюрьму, Пабло Руис мучился лишь одним вопросом. Тот же вопрос определенно занимал и Алаву, потому как при первой возможности оба командира ненавязчиво притерли с боков Хосе.
— Нам с капитаном Алавой нужны все подробности.
— О чем?..
— Шутишь?! О том, как тебя полюбили ведьмы. Это что вообще такое случилось, морискская твоя морда? Ты у них устроился, аки инкуб!
Хосе замялся. Он явно хотел утаить какие-то детали, хотя и не мог отказаться отвечать вовсе.
— Это, сеньоры, сложно объяснить… я боюсь, что со мной тоже нечто случилось по дороге. Понимаете, я… ну… как бы это сказать… я видел Черного Человека. Я некоторым образом с ним общался. Я… возможно, получил что-то. Или стал кем-то немного другим. Я не знаю. Однако эти… дамы… они заинтересовались. Они очень заинтересовались.
— А ты и рад, конечно.
Полноте, мой добрый друг. Довольно затруднительно осудить Хосе за то, что он счел вполне допустимым воспользоваться подобной удачей. А что до его сомнительного опыта по дороге сюда и возможных долгосрочных последствий, то боюсь — нынче всем нам прямая дорога на ауто-да-фе, если обстоятельства этого удивительного приключения вскроются. Посему я предлагаю не задавать друг другу вопросов, на которые лучше не знать ответов.
— Ты прав, пожалуй.
В компании четверых испанцев к дому проповедника направилась только Кеция. Почему именно так — уточнять никто не стал. Руис рассудил: раз со времен Генриха Крамера считалось вполне возможным арестовывать и казнить ведьм — то они едва ли на столь уж многое способны, когда речь идет о грубых прямых действиях. Вероятно, конфликт салемского ковена с Коттоном Мэзером пришел к патовой ситуации: обе стороны заняли отличные оборонительные позиции и не имели представления, как друг друга атаковать. Случается такое на войне.
А возможно, все было иначе. Кто знает? Сейчас не до того.
Больше интриговала уверенность Иаго. Его вообще не смутило описание довольно серьезных сил под контролем Мэзера. Вкупе с недавними словами Кеции это ставило любопытный вопрос о пределах способностей каталонца. А ну как байки про вырезанное племя и пропавшую колонию — не байки на поверку?
Пабло считал, что умеет отличить пустую самоуверенность от обоснованной. Иаго Карвасса казался ему именно вторым случаем.
— О, сюрпризы не заканчиваются!
Возможно, Иаго и Кеция предвидели то, что теперь могла наблюдать вся компания — и именно потому попытки Руиса с Алавой заранее обсудить план действий не встретили особого интереса. Перед воротами Мэзера, дом которого был окружен высокой каменной оградой, стоял солдат. На стволе его аркебузы болталась большая белая тряпка.