Тэдоригава превратилась в бурлящий котел с соленым кровавым бульоном. Битва была окончена.
Историки оставили нам разные трактовки тех событий. По одной версии, Уэсуги Кеншин разгромил своего очередного врага, благодаря своему исключительному и выдающемуся военному таланту. По другой, битва не состоялась вовсе: генералы Оды Нобунаги отступили, увидев невыгодность своих позиций и выполнив все условия своего благородного противника. Бесспорным остается только тот факт, что в 1577 году в битве на реке Тэдоригава Нагао Кагетора, Уэсуги Кеншин из клана Уэсуги Норимасы, Бишамонтен из Этиго, одержал безоговорочную победу над 40-тысячной армией Оды Нобунаги, вдвое превосходившей численностью его собственное войско, а спустя несколько месяцев его настигла внезапная и загадочная смерть в покоях его любимого замка Касугаяма, откуда открывается величественный вид на море.
Перед смертью он сложил такое стихотворение:
Ни раем, ни адом меня уже не смутить, и в лунном сиянье стою непоколебим — ни облачка на душе.
Николай Романов
УЖАС В КАУ-ЛИТЕ
Мы с Ликой сидели на пустынном ночном пляже у самой кромки воды. Чуть теплые воздушные потоки разливались от остывающего моря, позволяя не прятать лицо в толстый шарф. За спиной стихал городской шум, исчезали редкие огни. Бесконечно далекие звезды отражались в неподвижной глади.
Казалось, мы сидим на берегу затаившей дыхание вечности.
Нас окружала пустота.
Сонный город, безжизненные горы, черная глубина возле ног… Ни единого звука. Зима поглотила каждый шорох и каждый всплеск. Каждый шаг и каждое слово растворились, стали частью безликой тишины.
Привычное летнее очарование, благоухание моря и сочные ароматы жизни ушли в пучину. Укрылись во мраке воды и неба, словно надеясь, что никогда не вернутся в суетный людской мир.
Мы жались друг к другу, как два космонавта, потерявшие корабль на пороге новой вселенной. Луч фонарика блуждал по воде, изредка выхватывая из темноты далекий черный волнорез.
Я стянул перчатку и, расстегнув куртку, пробрался Лике под свитер и футболку. Девичье тело изогнулось навстречу ладони. Слегка влажная кожа приятно скользила под пальцами. Я аккуратно сжал маленькую грудь.
— Ай-ай, — усмехнулась Лика, обдав меня теплым ароматом вишневого морса. Термос дымился у нее в руках.
— Нельзя…
— Нельзя?
— Большой дяденька, сильные руки… А девочке еще и четырнадцати нет…
Она подалась назад.
— Тем интереснее, если девочке нет четырнадцати, — я поцеловал ее улыбку и опустил руку ниже.
— Ай-ай, — повторила она упираясь. — Придется дяденьке пару годиков подождать.
— Максимум — пару минуточек…
— А если девочка закричит?
— Дяденька бросит ее в морскую пучину и надругается над холодным телом.
— Бррр… Ты мерзок.
— Опять муж плохой? — я отстранился и забрал у Лики термос.
— Ага. Очень. Обзывается.
— Я просто сказал, что ты маленькая и миленькая.
— Как школьница?
— Это же образно!
— Ты поэтому на мне женился?
Я не видел ее лица, но знал — она снова улыбается.
— Конечно, нет. Мне вовсе не нравятся миниатюрные женщины. И вообще никакие женщины не нравятся. Только ты. Мужчины, если что, тоже не нравятся.
— Этого еще не хватало!
Лика засмеялась, толкнула меня на гальку и забралась сверху, словно проворная кошка.
Мы приезжали в Кау-литу и раньше. Каждый август открывалось нам упоительное черноморское побережье. Раскаленное солнце и теплые ночи, вылазки в горы и экзотические экскурсии, разноцветные карнавалы на набережной и много-много музыки, сладостей, светлых лиц — здесь всегда царила счастливая молодость.
Мы пообещали друг другу, что будем приезжать сюда как можно чаще. Загадали в один из отъездов и бросили две монетки в море — как сотни таких же отпускников.
Когда бабушка покинула нас, ее старенькая московская однушка осталась Лике. Жить в ней мы не собирались, сдавать — хлопотно. Бесцельно продать — нечестно по отношению к бабушке. «Деньги растают со временем» — сказала Лика, она была категорически против. Тогда и решили купить летнюю квартиру на берегу моря. Разница со столичным жильем оказалась заметной. Мы могли позволить себе те же заветные квадраты, и оставалась немалая разница на ремонт и прочее.