— Ты кого там видел?
— А? — Вавил встрепенулся, будто разбуженный.
— Когда в первый раз нырнули?
Вавил долго не отвечал, только сопел и трясся на плече у Греха.
— Так, — выдавил наконец, — показалось…
В лесу было помельче, вода доходила до колен, иногда опускалась до щиколоток. Но теперь ноги вязли в мягком мхе, проваливались в затопленные норы, цеплялись за корни деревьев. На поверхности толстым слоем плавали хвойные иголки и обломанные ветки.
Грех шел наугад, просто вперед. Зная, что дорога слева. Впереди не должно быть крупных населенных пунктов, только деревни. Большинство из них брошены из-за войны. Уже совсем рядом пограничная зона. Это еще впереди, рано расслабляться. Пока надо найти место повыше. Отдохнуть, просушиться, поесть, поспать.
Лес молчал. Мертвый, болотистый. Верхушки деревьев не видны в темноте, только могучие стволы. Массивные, шершавые наощупь, как ноги окаменевших исполинских животных. Вокруг ни звука, только плеск воды между деревьями и хлюпанье собственных шагов.
Тишину разорвал до боли знакомый свист. Грех нырнул к стволу ближайшей сосны. Потащил Вавила, обнял, накрыл собой. Снаряд разорвался впереди, деревья застонали. Засвистели, защелкали в воздухе осколки, выбивая щепки из стволов. Другой с чавканьем и железным лязгом плюхнулся совсем рядом. От взрыва вспучилась и задрожала земля. В стороны полетели брызги и жирные влажные комья. Грех вжался в землю. Не первый раз он был под обстрелом, но снова и снова хотелось зарыться куда-нибудь с головой.
Обстрел продолжался меньше минуты, но казалось, что прошла целая вечность. Грех поднялся. Впереди появился завал из перекрученных, разбитых в щепки деревьев. В воздухе пахло порохом и бензином. Вавил сидел, прислонившись спиной к стволу, тряс головой. Грех похлопал его по плечу.
— Контузило, брат?
Вавил не ответил, только промычал что-то под нос. Грех помог ему подняться, тот был вялый, безвольный, как кукла. Мелко дрожал и продолжал трясти головой.
Грех пошел дальше, таща на себе друга, обходя завалы и появившиеся воронки, которые уже затопила, пенясь и бурля, холодная грязная вода. Тьма отступила, от обстрела кое-где загорелись деревья. Высокие кроны сосен пылали, вниз волнами сыпались красные искры. Гасли, не долетая до воды.
Мимо проплыла оглушенная рыбина. Здоровенная, с руку, выставила бледное чешуйчатое брюхо. Грех оттолкнул ее ногой, на ходу размышляя, зачем понадобилось кому-то обстреливать пустой лес. В кого стреляли бойцы на броневике? Сколько еще до границы? Дотянет ли Вавил? Вопросы лезли в голову, распирая череп изнутри.
В свете пылающего среди деревьев огня все казалось ненастоящим, нереальным. Тени вытягивались, танцевали на воде и древесных стволах. Длинные, кривые, рогатые. Греху было неуютно, почему-то не покидало ощущение, что за ними наблюдают. Хотелось спрятаться за деревом, чтобы не было видно. Или на худой конец втянуть голову в плечи. Краем глаза он заметил тень. Кто-то высокий и двуногий двигался чуть в стороне между деревьями. В такт с движениями людей. По коже пробежал холодок.
— Бойцы повстанческой армии!..
Грех вздрогнул, остановился. Чуть было не заорал от неожиданности и испуга. Встряхнул на плече совсем обмякшего Вавила, тот пробурчал что-то под нос. Голос продолжал.
— Ваше дело погибло. Вы разбиты, а ваши лидеры сбежали…
Он оглянулся по сторонам. Никого. Тени исчезли, значит показалось. Но голос был слышен четко. Даже Вавил поднял голову, прислушался. С мочки его уха капала темная кровь. Грех как загипнотизированный стоял и слушал, поддерживая друга.
— Сбежали… сбежали… сбежали…
Запись повторяла по кругу одно и тоже слово, будто зажевало пленку.
— Сбежали… сбежали…
Непонятно было, откуда идет голос. Казалось, будто сразу со всех сторон. С боков, сверху и снизу. Какой-то странный звуковой эффект, похожий на эхо. Но где источник звука? Неужели вернулись те на броневике? После перестрелки неизвестно с кем решили все-таки продвинуться в затопленный лес. Грех все равно не мог понять. Запись началась будто сама собой. Звук появился прямо из воздуха.
— Сбежали… сбежали…
Что-то громко щелкнуло и сообщение заговорило уже другим голосом, более тихим, сорванным и хриплым, уставшим.
— Сбежали, бросили вас, оставили одних… а вам так холодно, так страшно, так одиноко… вы совсем одни здесь… в этом страшном, темном и холодном мире… не оказывайте сопротивление. Выходите с поднятыми руками к позициям… у нас вас ждет сухая одежда и теплая пища… война закончена… мы даем вам слово… мы обещаем… горячую пищу, теплую одежду… билет домой… тепло и ласку… любовь и нежность…