========== Пролог. Герард и Родерик ==========
И если когда-то ты выберешь лес,
Когда-нибудь выберешь жить,
Мой сын, я не стану держать тебя здесь.
Я сам разорву эту нить.
Джио Россо.
Стин, сын Хайде, ушел с младшей дочерью Земли 14 лунных жизней назад.
Счастлив тот, кто боится, ибо только ему известно, каково это: столкнуться со страхом лицом к лицу, сломить его, пережить его и оставить позади. Бесстрашные люди ведут другие битвы, из которых не всегда выходят победителями.
Герард лежал в своём укрытии и прислушивался к звукам битвы, глухо доносившимся издалека. Земля под ним была тёплой, ласковой. Она не понимала, почему вокруг снова сражаются, почему сейчас всем не до сна и не до неги под лучами Солнце-Бога, стремившегося к горизонту. Юноша был легко ранен: воин герцога — мальчишка, который был чуть ли не моложе, чем он сам — оцарапал ему плечо, разодрав плотную ткань рубахи. Спустя мгновение этот сопляк, удивленный удачной атаке, упал на землю, пронзённый отравленной стрелой, и больше не встал.
Небольшие отряды Каспара и Родерика уводили людей герцога Вестфалии вглубь Тевтобургского леса. Герард отправил четверых друзей им на подмогу, а сам остался на месте, схоронившись за давно упавшим дубом. Он растирал в крошку лист клевера, бросал его и срывал новый, прося прощения у маленьких духов, оберегавших это растение. В любой другой ситуации он скорее покрывал бы круглые тёмно-зелёные листочки поцелуями, хотя и в это мало кто бы поверил.
Впервые в жизни Герарду было по-настоящему страшно.
Он чувствовал, что не вернется сегодня домой, и жалел, что не успел попрощаться с матерью и Каспаром. И с братом.
«Где же ты, Фальке, буря тебя забери?!», — до крови кусая нижнюю губу, нервно думал парень.
Трижды ухнул филин. Герард, услышав этот сигнал, напрягся, привстал и взялся за меч — единственное, что он унаследовал от отца.
Три раза. Плохо их дело.
Гнев и страх разрывали молодое сердце, но Герард оставался на месте. Кто-то должен был следить за деревней и замком герцога. Но Фридрих, кажется, выгнал всех, кого мог. Герард вспомнил, как когда-то отец говорил Каспару, что у них есть неведомый союзник, которого герцог ненавидит едва ли не сильнее, чем Лесных Последышей. Может, герцог сегодня захотел расправиться со всеми врагами? Герард сжал левую руку в кулак.
«Этому не бывать. Мы сильнее, чем ты».
Герард гнал навязчивые мысли, но они не уходили. Молодой язычник знал, где встретит ночь. Если вообще встретит. А хоть бы и не встретил.
Внезапно он услышал чье-то учащённое дыхание и быстрые шаги босых ног. «Неужели, Фальке, олух ты треклятый», — с раздражением подумал Герард, готовясь разразиться бранью на друга.
Но, тихо перескочив через поваленный ствол, рядом с ним сел не Фальке, а его брат. Он тяжело дышал и держался за левую ногу чуть выше колена. Из раны, прикрытой разодранной штаниной, лениво сочилась густая кровь.
— Что ты здесь делаешь, Родерик, буря тебя забери? — непонимающе спросил Герард, с трудом отрывая от низа своей рубахи кусок плотной ткани, чтобы перевязать рану брата. — Я ждал Фальке. Тебе нужно быть с Каспаром!
— Фальке уже никуда не придёт, — сплюнув в сторону, ответил Родерик и посмотрел на брата. Его тёмно-карие глаза горели отчаянным огнем. — Убили Фальке, а мы даже не смогли оттащить его в сторону. Их слишком много.
Герард, накладывавший повязку на ногу брата, остановился и зажмурился. Потом убрал длинные темные волосы с лица и продолжил своё занятие.
— Фальке, олух ты несчастный, — прошептал он, — да найдёт твоя душа своё дерево.
— Да найдёт его душа своё дерево, — бездумно повторил Родерик, а потом быстро заговорил, — мы потеряли слишком много людей за последнее время, и сейчас убили минимум семерых. Герард, нам не выстоять. Каспар боится отступать. Рыцари не пойдут в чащу Леса сами, но по следам они дойдут до нашего убежища. Да, женщины и дети должны быть готовы сорваться с места и уйти, но без нас им будет туго.
— Кого убили? — глухо спросил Герард, опустив голову.
— Клеттэ, Ахлф, Райф, Юрги, старик Ахе, Мильд и Фальке ушли сегодня к Духам и Богам, — Родерик помолчал и сказал, — я не знаю, что нам делать, брат. Похоже, что это конец.
Герард закрыл глаза. Он пытался думать, но мысли путались. Ему слышался смех Райфа, на ум приходили слова песен Юрги и Фальке, которые пытались привлечь внимание красавицы Грезэ. На плече он чувствовал руку старика Ахе, учившего его различать звериные следы.
«И с вами я не успел попрощаться. Ещё и обругал Фальке, когда тот уже спешил к праотцам. — с горечью подумал Герард, — Но брат прав. Мешкать нельзя. Нужно решаться». Он выдохнул и положил руку на плечо Родерика. Как когда-то отец, старик Ахе и Каспар. «Боги, сохраните Каспара и моего брата», — взмолился он.
— Я меньше всего хочу вести тебя на гибель, — медленно сказал Герард, — но у нас нет выбора. Нам нужно отвлечь их, брат. Тогда у Каспара будет шанс увести наших. Солнце уже клонится к закату, ночью рыцари здесь не останутся. Наши духи и Боги не позволят им.
Родерик тоже взял брата за плечо. В его глазах прежнее отчаяние мешалось с решимостью. Он, не уточняя, понял, что хотел сказать Герард. Они всегда понимали друг друга почти без слов.
— Как и отец… Но их было пятеро.
— Двое, пятеро… Есть ли разница, с кем умирать? — горько усмехнулся Герард.
— Мы пришли с тобой в этот мир друг за другом. Будет правильно, если и уйдем вместе, да?
— Да. Правильно. — Герард закусил губу. «Почему ты? Кто угодно, но только не ты! Боги, за что вы так с нами», — с отчаянием подумал он, но постарался взять себя в руки, — Мне страшно, Родерик. Но мы должны это сделать. Будь сильным, брат мой. Да хранят тебя Боги.
Герард в последний раз крепко сжал братово плечо, а после схватил меч и сорвался с места. Спустя мгновение Родерик услышал крики. Гортанные возгласы перемежались почти поросячьими взвизгами, и трудно было поверить, что так кричал один и тот же человек, его брат.
Родерику тоже было страшно. Это был далеко не первый бой для него, но впервые он почувствовал близость смерти. Он видел, как его друзья переставали дышать, он сам заставлял врагов прощаться с жизнью. Кажется, пришла его очередь.
Парень встал на ноги. Его брату нужна помощь. Он не оставит его одного.
Родерик глубоко вдохнул и громко запел одну из песен Фальке, их лучшего друга, доброго светловолосого парня с самым красивым голосом, грудь которого насквозь пробили копьем. Его убийца ненадолго пережил Фальке, сына Арлена. Знал ли он, каких песен лишил мир, метнув копье в последний раз?
Родерик бежал, не чувствуя боли в ноге, и пел, кричал разными голосами, смеялся так громко, как не смеялся никогда. Страх сменился яростной радостью, предчувствием последней битвы.
Два брата пытались выдать себя за небольшой отряд, рвущийся в бой с христианами, как несколько лунных жизней назад делал их отец, убитый самим герцогом. Такими были последние слова Орсо. Он шепнул их нашедшему его Фальке, когда Родерик и Герард уже увидели изуродованное тело отца.
Родерик выбежал на небольшую поляну, которая уже не была Лесом, скорее его порогом, подворьем, как со смехом звали его Лесные Последыши. За ним на поляну с разных сторон сбежались рыцари герцога Фридриха в доспехах, в крепких ботинках, с дорогим оружием. Они стояли против босого юнца в кожаном жилете поверх льняной рубахи, с мечом, давно стащенным из кузницы в деревне.
Родерику по-прежнему было очень страшно, но он слышал голос брата, который ругался всеми грязными словами, что только знал, и ему в то же время было очень спокойно. Он вступил в бой сразу с несколькими рыцарями, умело отражая атаки и уходя от ударов. Он даже успел смертельно ранить двоих воинов и легко задеть еще троих, прежде чем один рыцарь, высокий и крепкий, как старый бук, с силой толкнул его в грудь древком копья. Родерик услышал страшный хруст и свой собственный крик, разрывавший лёгкие, и упал на землю.
Дикая боль в груди затмила все его эмоции и мысли. Он не мог дышать. Враги обступили лежащего, и парень, собрав последние силы, ударил одного ногой в колено, резко поднялся и начал бить их голыми руками, уже ничего не понимая и ни на что не надеясь.