Он потянулся за бокалом, стоявшим слева на небольшой подставке, и отхлебнул питье — приятное на вкус, чуть горчащее и очень полезное для желудка. С некоторых пор он стал настоящим аскетом, променяв плотские радости на иные, не менее соблазнительные.
Маг не сводил глаз с зеркала, которое больше ничего не отображало. Приподняв правую руку, он начал пристально изучать ее — ладонь, пальцы, кисть, — словно она принадлежала другому человеку. Возраст… возраст сказывается даже на нем! Пальцы Лиры, которые так долго были сокрыты, теперь появились вновь, чтобы отбросить его обратно к обычным, жалким людям! Нет!
Он расправил плечи и небрежно поставил бокал на стойку. Промахнулся, и кубок покатился по ковру, остатки напитка расплескались.
Нет…
Еще столько предстояло сделать, но от только что пережитого потрясения ноги стали ватными, а мысли пошли совершенно в ином направлении.
Очнувшись от долгого транса, маг почувствовал смертельную усталость, и это его встревожило. Потому и пришел сюда. И в результате столкнулся с неприятным открытием.
Со временем, которое властвует над остальным миром. Люди рождаются, созревают, словно урожай в поле, а затем приходит мрачный жнец и уносит срезанные колосья… куда? На мгновение его мысли потекли в другом направлении. А что лежит за гранью смерти? Конечно, ответ на этот вопрос вовсе не был целью его столь долгой жизни.
Они, эти саженцы на поле бытия, поклоняются богам и богиням, вымаливают милости у придуманных существ. Бога создать так легко! Кривая усмешка обезобразила лицо, которое можно было назвать приятным лицом человека средних лет, богато одаренного талантами и страстями.
О, да. Ничего не стоило вознести из пыли и праха бога — им стал Единый. Весьма полезный и правильный персонаж. Он быстро подмял под себя всех, кто мог стать инструментом его воли. И каким инструментом! Взять, например, Валкара…
Валкар… Черные глаза мага сузились. Оружие может поменять хозяина или затупиться. В Казгаре Валкар впервые потерпел поражение, хотя и оставил там человечка, который не даст горожанам спать спокойно.
А эти Трое, которым там поклоняются… Он стиснул пальцы, будто душил кого-то. Людям свойственно мечтать. У людей всегда должно быть что-то выше их понимания — источник внутреннего спокойствия и лекарство от страха. Он задумался о Троих из Казгара, полностью отвлекшись от позеленевшего зеркала.
Когда им только начали поклоняться, он решил проверить, не лежит ли за этим истинная сила. Так, ерунда. Этого не хватило бы, чтобы расстроить его планы. И он не стал вмешиваться, оставил Казгару этих Троих — до тех времен, когда наступит час признать истинную веру.
Но была еще одна… Он ухмыльнулся. Красивое лицо мага на мгновение исказилось волчьим оскалом. Она бессильна. Бессильна, но если…
Его спокойствие испарилось окончательно. Маг ударил кулаком по колену. Сильно, чтобы почувствовать отрезвляющую боль.
Затем встал и повернулся к зеркалу спиной. Но тут же глухо замычал и схватился за поясницу, словно она тоже заныла. Ругательство, слетевшее с его губ, было похлеще любого колдовства.
Больше тянуть нельзя, необходимо навестить птичника. И на всякий случай придумать план действий, если произойдет худшее и Лира все-таки вернет свои Руки.
Невесело усмехнувшись, колдун подумал, что похож сейчас на повара, который должен готовить несколько разных блюд одновременно. А ведь все начиналось так удачно, он был уверен в успехе…
Но играя с магическими силами, нельзя быть ни в чем уверенным. Каждый день, каждый час, каждую минуту следовало помнить об этом. Так, что там дальше?
В два шага маг оказался у стола. На нем лежала карта, которую безошибочно узнал бы каждый гвардеец Высшего короля.
Столица и территория Храма были обозначены золотыми точками. Золотистый пунктир расползался в разные стороны, иногда следуя вдоль рек и дорог. Больше всего линий тянулось от Томана, королевской резиденции, на юг. Вокруг столицы раскинулись деревни и поместья. А на юге располагалось серо-черное пятно. За горами тоже сияли золотые метки, которые сходились в Казгаре. Маг коснулся серого пятна, которое растеклось сразу за Высотами Аскада. Мертвая, выжженная земля. Он надеялся, что покончил с той, что обитала там когда-то.