Лалита помнила о лорде Ротвине каждую минуту на протяжении последних недель, пока она была разлучена с ним, но когда она увидела его, у нее дух захватило оттого, каким красивым он ей показался.
Он ждал ее в гостиной, и пока Лалита с трепетом приближалась к супругу, она думала только о том, что она в жизни не видела такого привлекательного мужчину.
Вечерний костюм сидел на нем, как будто он в нем родился, а галстук был произведением искусства. Солнечный загар исчез, его светлость слегка похудел, но выглядел еще более привлекательным, чем раньше.
Лалита приближалась, не спуская с супруга глаз, и пока она думала, что бы ему сказать, лорд Ротвин воскликнул:
— Наконец-то я увидел, какого цвета у вас волосы! Лалита вопросительно взглянула на своего господина, а он продолжал:
— Трудно подобрать название этому цвету, но я бы определил его как свет луны, отраженный в водной глади.
Лалита была поражена и даже не покраснела. Но когда она наконец залилась румянцем, лорд Ротвин поднес ее пальцы к своим губам.
— Простите. Сперва мне следовало сказать, что я счастлив видеть вас.
— Вы поправились? — поинтересовалась Лалита.
— Врачи сказали, что я образцовый пациент. Лалита отважилась было спросить, почему он не позволял ей навещать себя, но супруг опередил ее:
— Отдых пошел вам на пользу. Именно этого я и хотел. Вы немного изменились и, мне кажется, даже слегка прибавили в весе.
— Я сильно поправилась, — улыбнулась Лалита. — На четыре фунта.
— Примите мои поздравления.
Так они и болтали о пустяках, и у Лалиты возникло странное ощущение, что, пока их губы складывались в пустые слова, их чувства и мысли были направлены совсем на другое. И ей стало трудно смотреть в глаза своему супругу. Но одновременно с этим Лалита вдруг ощутила беспричинную радость. Ей было трудно говорить, трудно дышать и невозможно избавиться от воспоминания о том, как голова лорда Ротвина покоилась на ее груди.
— Нам нужно обсудить массу вещей… — услышала она голос лорда Ротвина.
Однако как раз в это время объявили, что кушать подано.
Что они ели и пили в тот вечер, Лалита так и не смогла вспомнить никогда. Она помнила только свой восторг оттого, что может сидеть рядом с возлюбленным и слушать его голос и видеть его. Стол был украшен орхидеями; хорошо обученные лакеи приносили и уносили кушанья на серебряной посуде; Лалита не могла избавиться от ощущения, будто она попала в прекрасную сказку.
Неужели это она готовила сама себе еду и обедала за плохо отскобленным деревянным столом на кухне, потому что злая мачеха не позволяла ей садиться вместе со всеми за стол в гостиной?
После обеда лорд Ротвин сказал Лалите:
— Я так и думал, что драгоценности будут вам очень к лицу. Раньше они принадлежали моей маме. Она всегда говорила, что в ее молодые годы это были самые любимые ее украшения.
— Они действительно очень красивы, и очень мило с вашей стороны позволить мне надеть их.
— Это мой подарок вам, — спокойно и с достоинством произнес лорд Ротвин.
Лалита в изумлении подняла на него глаза, и он повторил:
— У меня есть для вас еще подарок.
— Но… вы не должны… вы… не можете… — Лалита не могла вымолвить ни слова.
— Мне бы хотелось отплатить вам добром за то, что вы заботились обо мне, когда я был ранен, — сказал лорд Ротвин. — Кроме того, я убежден, если бы вы не защитили меня от разбойников, раны мои были бы намного тяжелее, чем полученное мною легкое ранение.
От одного воспоминания о том, как разбойник собирался ударить ее супруга рукояткой тяжелого пистолета по голове, Лалиту передернуло. Лорд Ротвин заметил это и быстро сказал:
— Не будем омрачать вечер тяжелыми и неприятными воспоминаниями. Нам много о чем надо поговорить.
В ответ на это Лалита застенчиво сказала:
— Право, я не знаю… как благодарить вас… Но и у меня есть для вас подарок…
— У вас? Для меня? — изумился лорд Ротвин.
— Он не такой ценный, как ваш, но я надеюсь, вам будет приятно.
Лалита подошла к бюро, за которым она просидела всю прошедшую неделю, и достала из ящика лист бумаги.
— Мне удалось собрать по кусочкам стихи лорда Хадли. Неясными остались всего несколько слов, но они несущественны.
— Не согласитесь ли вы прочитать их для меня? — попросил хозяин дома.
Лалита заглянула в листок и речитативом произнесла:
Зов сердца — это зов любви,
Клянусь я Небесами,
И если сердце твое стучит в такт моему,
Любовь искренна и правдива.
Закончив чтение, Лалита взглянула на лорда Ротвина, ища его одобрения.
— Вы прекрасно восстановили стихи, а лорд Хадли описал свои чувства весьма изысканно.
— Конечно, он не Шекспир, но, я думаю, даме его сердца было весьма приятно получить стихотворное любовное послание.
— Вы полагаете, ее сердце все-таки откликнулось на зов его сердца?
Голос лорда Ротвина звучал глухо, и Лалите показалось, что вопрос его носит очень личный характер.
Девушка так и не нашлась, что ответить, и лорд Ротвин сказал:
— Позвольте мне преподнести вам еще один подарок в обмен на замечательные скетчи, которые вы мне прислали.
— Я надеялась, что они развлекут вас.
— Так оно и случилось, — ответил лорд Ротвин. — А мой подарок, если не развлечет вас, то, надеюсь, будет вам приятен.
С этими словами лорд Ротвин взял с соседнего столика изящный сверток и передал его Лалите. Развязав ленточку, которой он был перевязан, Лалита обнаружила внутри три карандашных рисунка. Пока она разглядывала первый, глаза ее медленно расширялись от удивления.