– Это чудесно! И что же это значит?
– До свидания...
Ален приехал на добрых четверть часа раньше, чтобы наблюдать, как молодая девушка войдет в дверь этого заведения, посещаемого многими англосаксами, которые приезжали в Париж, деятелями кино и театра, длинноволосыми юнцами и девушками с очень короткими прическами. Сюда также заходили провинциалы, приехавшие в Париж и желавшие открыть для себя место, где собирается весь цвет международной богемы. Он сидел у стойки, даже не притронувшись к стакану заказанного виски, рассматривая посетителей, и все время следил за входом – ждал, когда появится его красавица.
Ровно в восемь она появилась. Это было новое, ослепительное видение – он не верил своим глазам, не мог оторвать от нее взгляда, как, впрочем, и все присутствующие в баре. Ее появление было настолько впечатляющим, что казалось, что это создание из сна или какой-то мечты. Легкая и непринужденная, она казалась почти нереальной в дымной атмосфере этого зала, словно священная жрица, которая ступает в дыму благовоний и ладана по храму неведомого божества.
Шум и разговоры в баре стихли, в молчании все смотрели на незнакомку, спрашивая себя: «Кто это такая? Откуда она?»
Она приближалась своей независимой легкой походкой дикой кошки, уверенная в себе, видя, какое впечатление она производит на окружающих. Ее красивые губы были чуть приоткрыты в триумфальной улыбке. В ту же секунду Ален понял свою ошибку: он не должен был приглашать ее сюда. Он боялся, что она будет не слишком элегантна, и в то же время опасался, что этот зал не будет соответствовать такой красивой женщине, на которую все смотрели с вожделением и завистью. Особую зависть она, конечно, вызвала у женщин, потому что они увидели в ее лице недосягаемую соперницу.
Ален наклонился, чтобы поцеловать ей руку, и несколько замешкался, чего, конечно, не заметили в зале, но от нее он этого скрыть не мог. Его поразили ее руки: на правом указательном пальце сиял огромный рубин. Все остальные пальцы, кроме больших, обеих рук были унизаны драгоценными перстнями с изображениями каких-то индуистских божеств. Красивые тонкие руки являли собой образец красоты и богатства. Запястья были обвиты золотыми браслетами. На ногах, которые так понравились ему в прошедшую ночь, были золотые сандалии.
Ален боялся увидеть ее сегодня снова в том же деловом костюме. Вместо этого он увидел девушку, одетую по моде Ближнего Востока, а в волшебном воздушном платье не было никакого следа от европейской элегантности. В ее наряде сочетались красота и богатство Индонезии и Ближнего Востока, он представлял собой длинное сари из пурпурного шелка, вручную вышитое золотом, мягкие изящные линии которого обрисовывали изящную фигуру девушки так, что не было никакого сомнения в ее аристократичном происхождении. Левое плечо ее было обнажено и покрыто коротким корсажем, также вышитым вручную, чем-то напоминавшем солнечное болеро. Этот живой шедевр из шелка и золота со смуглой кожей венчала великолепная диадема, скреплявшая тяжелые волосы. Они были зачесаны назад, посередине разделены пробором и сложены в прическу, подчеркивавшую вкус, богатство и необычайную привлекательность девушки.
Конечно, он не мог полностью рассмотреть все детали ее одежды, на него произвел ошеломляющее впечатление весь ее облик. Он только смог пробормотать:
– Ослепительно!..
– Мне не хотелось,– сказала она,– чтобы ты надолго сохранил воспоминание о женщине, которая была с тобой прошлой ночью, потому что это была не настоящая Хадиджа.
– Значит, настоящая Хадиджа это та, которую я сейчас вижу?
– Может быть, и это не самая настоящая, но она больше похожа на ту, кем я хотела бы быть.
В зале снова понемногу становилось шумно, возобновились разговоры – все поняли, что красавица из красавиц пришла, чтобы встретиться с мужчиной, которому начали завидовать все окружающие. В глазах других мужчин он был счастливчиком.
– Могу я спросить, откуда все эти богатства, которые так тебя украшают?
– Это мои драгоценности. Как все сказочные принцессы, я должна иметь сокровища, но, признаюсь тебе, что все самое дорогое на мне. Этот рубин, эти кольца, эта диадема, эти браслеты, сари, которое было свадебным нарядом моей бабушки,– все это я увезла с собой, покинув Тунис.
– Свадебный наряд? – переспросил он.– Значит, ты должна выйти замуж?
– Я тебе объясню это позже. Единственное, что я могу тебе сказать, что все это действительно принадлежит мне.
– Да,– сказал он,– один этот рубин представляет собой настоящее сокровище.