— Чудесный столик.
На самом деле он выглядел так, что хоть брось его, но Джун, кажется, заинтересовалась им.
— Я хочу его купить. Если я соскоблю эту голубую краску, то будет прекрасный столик.
— Да, конечно.
«Он годен только на дрова, не более», — подумал Марк.
Они обошли еще несколько антикварных магазинов, прежде чем отправиться в Сан-Франциско. Пока Джун вела свой красный автомобиль-фургон по направлению к Бэй-Бридж, Марк смотрел в окно. Они проехали Мад-Флетс — небольшую болотистую местность между скоростным шоссе и берегом залива. Годами люди использовали кусочки высушенного дерева и металла, чтобы выразить себя в творчестве. Теперь Мад-Флетс был заполнен всякой всячиной от народного творчества, включая разваливающуюся ветряную мельницу, вигвам североамериканских индейцев и аэроплан с пилотом.
— Я заеду сначала к себе и выгружу столик, — сказала Джун.
Он сказал:
— Почему бы не отвезти его ко мне? Было бы легче скоблить его на моем заднем дворе, чем в твоей квартире. Я помогу.
Проезжая мимо Миссион-стрит, она решила зайти еще в один магазин подержанных товаров. От ее проницательного взгляда ничего не ускользало. Марк театрально вздохнул.
— Ну ладно, проезжай вперед и остановись.
— Я надеюсь, что буду вознагражден позже, — предупредил он, когда она припарковала машину.
Был уже десятый час, когда они добрались до дома Марка. Они выгрузили голубой столик и кресло, быстро приняли душ и завалились в кровать.
— Наконец-то.
Он еле сдерживался, чтобы не броситься на нее.
— Я мечтал о тебе целый день.
— Вот я во плоти. Чего же ты ждешь?
Они целовались не спеша, с удовольствием. Он чувствовал шелк ее волос на своих плечах, а ее трепещущие руки вызывали у него ни с чем не сравнимое желание. Ее губы льнули к его губам в глубоком поцелуе, а затем ласкали его грудь и живот. Когда, наконец, они слились в едином порыве — это была неудержимая страсть, которая, нарастая, становилась все более неуправляемой.
Потом Джун лежала, обняв Марка обессиленными руками.
— Это было так прекрасно. Это совпало с твоими мечтами?
— Да!
Он гладил ее волосы.
— Это нечто необыкновенное, особенное. И это потому, что я с тобой. Секс лишь тогда вознаграждает, когда ты думаешь о ком-то больше, чем о себе.
Он мечтал проводить все свое время с ней. Ему нравилось просыпаться рядом с ней, и Марк чувствовал пустоту, когда ее не было рядом. Если бы они жили вместе, то она стала бы доверять ему полностью.
Как-то раз Джун и Марк долго гуляли по Голден-Гейт парку, бегая по песчаному берегу океана. Однажды они провели вечер в Клифф-Хуасе, ресторане, расположенном на высоком скалистом обрыве над океаном, где рядом, внизу, играли морские котики. Они пили вино и любовались волнами.
Они бродили по оживленному деловому району Хайт-Ашбери, окруженному изящными постройками в стиле эпохи королевы Виктории. Небольшие современные магазины выходили яркими фасадами на небольшую площадь. Рядом с современными офисами соседствовали бакалейные и гастрономические магазины, лавки подержанных вещей и небольшие кафе, располагавшиеся в зданиях, мало изменившихся с тридцатых годов.
В субботу утром Марк и Джун проснулись еще до рассвета и поехали в Мендосино, привлекательный городок, расположенный на берегу океана. Днем они бродили по антикварным магазинам, а ночь провели в гостинице. В воскресенье они вернулись в Сан-Франциско через равнину Напа-Воллей, славящуюся своим виноделием.
В понедельник утром Марк выглядела усталой, но счастливой. Но ее хорошее настроение быстро улетучилось, когда вечером, приехав на занятия аэробикой, она обнаружила, что Линды там нет. Тревожась, Джун вернулась в раздевалку и набрала номер ее телефона. Она нетерпеливо ждала, слушая телефонные гудки.
— Алло, — наконец ответила Линда вяло.
— Я волнуюсь, почему ты не пришла на занятия. Что-то случилось?
— Да, — Линда говорила почти шепотом. — Ральф ушел из дома.
— Не может быть!
В конце концов, Ральф правильно сделал. Это было самым разумным выходом из положения, но Джун чувствовала, что Линде сейчас очень плохо.
— Послушай, не принимай ничего, пока я не приду. Все, лечу к тебе.
Даже не переодевшись, Джун побежала вверх по холму. Мартовский день был довольно прохладным, градусов десять, но пока она летела вверх по холму к жилому комплексу, ей было уже жарко. Задыхаясь, она забарабанила в дверь квартиры Линды.
Она открыла дверь и стояла в проеме, отрешенно глядя в пустоту. Глаза ее были заплаканными.
— Он ушел.
С отсутствующим взглядом она жестом показала в сторону спальни.
— Он забрал все свои вещи.
Джун охватила волна сострадания. Линда казалась опустошенной. Обняв ее за талию, она провела ее в гостиную и усадила на диван.
— Ты говорила с ним, перед тем как он ушел?
Линда кивнула, сдерживая рыдания.
— Он укладывал свои вещи, когда я сегодня вечером пришла домой. Он сказал, что встретил кого-то и… — ее голос на мгновение прервался. — Он хочет быть с ней. Он к ней переехал. Ублюдок!
Линда не могла больше сдерживать слезы.
Джун чувствовала себя неуверенно. Они сидела на диване и гладила подругу по руке. Что она могла сказать иди сделать? Ничего, только слушать.
Линда прерывисто дышала.
— Я знаю, кто она. Ральф давал ей уроки рисования несколько месяцев назад. В прошлом месяце она пригласила его на ленч, — она прикусила губу. — Он сказал, что она хочет договориться с ним о том, чтобы возобновить уроки. Это случилось тогда, когда он в первый раз сказал эту ложь о том, что он будет писать фрески.
Она вытерла глаза тыльной стороной руки.
— Я никогда не забуду этого и не приму его назад. Я ненавижу его!
— Не принимай поспешных решений, подумай сначала. И поменьше нервничай.
Она смотрела на милое лицо Линды, сейчас опухшее и красное от слез, и ей хотелось облегчить ее страдания.
— Тебе сейчас тяжело, и я побуду с тобой.
Линда сидела, уставясь в пол ничего не видящими глазами, и молчала. А Джун думала — чем бы ей помочь?
— Почему бы тебе не переночевать у меня? Это поможет тебе отвлечься на некоторое время.
Джун понимала, что сейчас Линде ничего не шло в голову, кроме Ральфа, но, по крайней мере, она не должна находиться одна в квартире, принадлежащей им обоим.
— Нет. Я хочу остаться здесь.
Линда качала головой, словно в забытьи.
— Как он мог сделать это? Как только он смог уйти?
Она вскочила на ноги и заметалась по комнате. Ее глаза вспыхнули гневом.
— Разве это моя вина в том, что он не мог продавать свои картины.
Она некоторое время наблюдала как Линда мерила шагами комнату и громко говорила. Наконец, она снова села на диван.
— Тебе не нужно оставаться.
— Но я хочу! — настаивала Джун.
— Нет, мне надо побыть одной, чтобы во всем разобраться.
Джун неуверенно поднялась.
— Ты позвонишь мне, если я тебе потребуюсь?
— Конечно.
Так как Джун не двигалась с места, Линда слегка подтолкнула ее.
— Иди. У меня все будет хорошо.
Джун задержалась в дверях и оглянулась.
— Ты абсолютно уверена?
Линда слегка улыбнулась.
— Уверена. Я утешусь разработкой способа убийства Ральфа.
— Я буду дома. Можешь прийти в любое время, если надумаешь.
Лучше бы ей остаться у Линды, но она понимала, что она хочет побыть одна.
Она позвонила Марку, едва переступив порог квартиры. Он наслаждался тем, что слышал ее голос. Это немного успокоило Джун.
— Я был в гараже и ремонтировал «Кобру», — сказала он. — Почему ты не приходишь?
— Не могу.
Она прислонилась к стене и стала наматывать телефонный шнур на палец.
— Хочешь, чтобы я пришел к тебе?
— Не надо, — и быстро добавила: — Это не значит, что я не хочу тебя видеть, очень хочу, но муж моей подруги оставил ее. Естественно, что она очень расстроена, и я думаю, что потребуюсь ей сегодня ночью.