Джун не хотелось обсуждать этот вопрос, и она сменила тему.
— А у тебя как дела?
Линда загадочно улыбнулась.
— Ты будешь рада — я взялась за голову и считаю, что с самого начала нашей жизни с Ральфом вела себя недостаточно мудро. Я постараюсь выкинуть из своей памяти все, кроме тех моментов, когда мне было хорошо с ним. Пока Ральф не ушел, я не знала, как он много для меня значил. Так хочется, чтобы он вернулся, и я готова принять его на любых условиях.
Лицо Линды стало задумчивым.
— Я даже готова простить ему измену и во многом виновата сама. Я недостаточно поддерживала его. В конце концов, Ральфу тридцать восемь, и его мечта стать большим художником тает как дым. В последнее время дела у него шли плохо.
Ее глаза встретились с глазами Джун, и она покачала головой, раскаиваясь.
— Я люблю Ральфа, но у меня тоже есть гордость. Я не могу просто позволить ему вернуться. Если мы все же будем вместе, то в нашей новой жизни должны произойти серьезные изменения.
Джун с любопытством спросила:
— Какие же?
— Он должен получить постоянную работу. Ральф недостаточно зарабатывает как художник, а я содержала его довольно долго.
— Ты обсудила это с Ральфом?
— Нет еще. Я просто стараюсь сейчас все осмыслить сама. Мне уже давно не семнадцать, и у меня нет иллюзий насчет того, чтобы сделать его идеальным мужем.
— А если Ральф не вернется?
— Тогда мы разведемся, — сказала Линда.
Марк посмотрел на телефон и сделал еще глоток пива. Была суббота, и он уже четыре дня не разговаривал с Джун. Он пытался изгнать ее из своей памяти, но мысли о ней продолжали постоянно возвращаться. Он протягивал руку к телефонной трубке и снова отдергивал ее назад. Джун ушла. Встреча с ней ничего бы не изменила. Это было бы только продлением мучений для них обоих. Почему она ушла? Он понимал, как ее карьера важна для нее, но Марк не просил обрывать ее. Все, что он хотел, это значить для нее так же много, как и ее работа. Было больно сознавать, что это не так.
И все же Марк позвонил ей. У него была только одна ясная мысль — он хочет слышать голос Джун и быть рядом с ней.
— Это Марк. Если ты не занята сегодня вечером, не хотела бы ты со мной сходить куда-нибудь поужинать?
Мгновение Джун молчала.
— С удовольствием.
— Хорошо. Я заеду за тобой в шесть.
— Договорились.
Марк говорил сухо, так как не хотел выдавать своих чувств. Он решил уважать себя как личность. Когда он пришел, Джун ждала его у двери. Она выглядела свежей и привлекательной в абрикосового цвета блузке и расклешенной юбке.
Она нерешительно улыбнулась.
— Я рада, что ты позвонил, и очень боялась, что ты никогда не захочешь снова видеть меня.
У Марка было двойственное чувство к Джун.
— Я был расстроен некоторое время, — объяснил он со слабой улыбкой, — но мы взрослые люди. Нет причин, из-за которых мы не могли бы видеться, пока ты еще в Сан-Франциско, а затем расстаться друзьями.
— Я рада, что ты так думаешь.
Джун взяла сумочку, и они стали спускаться к машине.
— А я мечтала, что однажды ты приедешь ко мне в Техас.
— Может быть, я буду приезжать иногда.
Сейчас он уже не сомневался в этом, но не был уверен, когда позвонил ей сегодня.
— Я тоже буду время от времени приезжать в Сан-Франциско.
Он открыл перед ней дверцу и смотрел, как она грациозно подобрала юбку и села в машину.
Джун была для него загадкой. Она так легко отказалась от их отношений, но не хотела положить им конец. Даже если они действительно будут иногда видеться, то рано или поздно они все равно неизбежно разойдутся. Ведь расстояние в две тысячи миль было не тем, что можно было игнорировать.
Но он гнал эти мысли из своей головы. Сейчас он и Джун были вместе, и Марку не хотелось больше ни о чем думать.
— Где бы ты хотела поужинать? — спросил он.
— Я поздно обедала и сейчас не очень голодна.
Джун была очень озабочена тем, что, сидя рядом, они не касались друг друга.
— Тогда почему бы нам не поехать куда-нибудь погулять, а потом поужинать, а сейчас, — он улыбнулся более радостно, чем на самом деле чувствовал себя. — Мы проведем наш вечер в городе. Где бы ты хотела побывать сегодня больше всего?
— В Ноб-Хилле, — ответила она без колебаний.
Это романтическое место всегда навевало на Джун мечтательное настроение. Этот уголок Сан-Франциско, сохранивший стиль эпохи королевы Виктории, всплывал в ее мечтах захватывающими по красоте зданиями и самыми величественными в мире отелями. Сегодня она хотела пережить еще одну мечту, проведя здесь последний вечер с Марком.
— И я хочу поехать туда по канатной дороге.
— Хорошо.
Их разговор казался неестественно напыщенным и нарочито веселым во время их спуска с холма. Марк припарковал машину, и они сели в вагончик канатной дороги.
Как только кондуктор отпустил тормоз, вагон начал медленно подниматься в сторону Ноб-Хилла. Она читала, что Рашн-Хилл и Ноб-Хилл были барьером на пути прогресса, когда город только был основан. Считалось, что эти холмы были слишком крутыми, чтобы строить что-то на них. Теперь это место, где находятся самые элитные в мире резиденции.
Марк обнял ее за плечи. Она тихо улыбнулась ему и продолжала смотреть на дома из прошлой эпохи, мимо которых проплывал их вагончик, а вдалеке, скрипя и лязгая, медленно полз другой. Она больше не думала о предстоящем расставании. Сегодняшний вечер принадлежал только им. Она устроилась поудобнее рядом с Марком.
Вагон слегка качнулся на остановке, и они сошли на вершину Ноб-Хилла, возвышавшегося перед ними с его остроконечными крышами и башенками. На противоположной стороне улицы стоял Фэй-эрмонт с его современной башней, примыкающей к суперсовременному главному зданию.
Взявшись за руки, они пошли вниз по улице. Не спеша они прошли мимо роскошных особняков и небольшого городского парка и остановились полюбоваться на темный и мрачный Грэйс Кафедраль.
Она завороженно смотрела на собор, чувствуя его величие.
— Знаешь ли ты, что в 1850–1860 годах Ноб-Хилл был городом лачуг, и свиньи бродили прямо по улицам? Затем здесь была построена канатная дорога, и он стал благоустроенным городом. Сейчас, где стоит собор, был прежде особняк Чарлза Крокера.
— Все изменилось с тех пор.
— Да.
Они еще погуляли в тишине, а затем снова сели в вагончик и спустились к машине.
Они приехали к ней. Он остановился у двери квартиры и посмотрел ей в глаза. Марк крепко обнял ее. Джун закрыла глаза, и их губы встретились.
— Я хотел бы остаться, — сказал он просто.
Она согласно кивнула и повела его в спальню.
Они легли, и их взаимные ласки и поцелуи пробудили в них страстное желание. Она не заметила, когда он снял с нее блузку, наслаждаясь его ласками. На мгновение они слились воедино. Джун полностью отдалась поглощающему очарованию того момента, когда каждая клеточка ее тела отвечала сладострастным движениям Марка.
9
Джун больше не видела Марка, но говорила с ним по телефону накануне отъезда.
— Я… я не очень хорошо себя чувствую, — сказал он сдержанно. — Я надеюсь, что ты будешь с нежностью вспоминать то время, когда мы были вместе.
Она всплакнула.
— Я знаю, что ты должна уехать завтра рано утром, так что желаю тебе хорошо выспаться. До свидания.
— Марк!..
Ее охватила внезапная паника.
— Что? — быстро спросил он.
Она чувствовала себя глупо. Ей нечего было больше сказать, но она не хотела, чтобы он клал трубку.
— Спасибо за звонок. До свидания.
Повесив трубку телефона, она вытерла слезы. Будущее звало. Она не могла задерживаться в прошлом.
Но ничего не могло удержать Джун от мыслей о Марке в течение следующего утра, когда она загружала свою машину. И его образ часто возникал в ее сознании во время долгой дороги в Техас. Но чем большее расстояние разделяло их, тем призрачнее он становился. Джун уже пересекла Аризону и Нью-Мексико и образ Марка постепенно превратился в приятное туманное воспоминание. Реальностью были лишь рыжие холмы, постепенно сменявшиеся бескрайней прерией. Лишь изредка высокие элеваторы у небольших городков оживляли невыразительный пейзаж.