Он кивнул и вдруг улыбнулся.
– В этом может быть что-то хорошее, не так ли? Ты же всегда хотела лучше узнать свой дар. Теперь у тебя есть шанс сделать это.
Как громом пораженная, я уставилась на него.
С каких это пор Уилл так спокойно говорил о том, чтобы исследовать мой дар? С каких это пор он больше не считал эту тему запретной?
В последний раз, когда я использовала свой дар – Нерон, этот безумец, запер меня в центре Пиро и подверг воздействию пламени, – мой инвент был потрясен и предложил мне бежать из города вместе.
Сейчас же о побеге он думал меньше всего.
Прежде чем я успела что-либо ответить, его телефон, лежавший на столе в гостиной, завибрировал. Через несколько секунд он потянулся к нему и ответил на звонок.
Его лицо было лишено каких-либо эмоций.
– Да… Хорошо… Конечно.
Разговор длился не более двадцати секунд. Слегка прищурившись, я уставилась на него.
Он отнял телефон от уха и поднялся.
– Похоже, Нерон оправился от приступа слабости. Мы вернулись как раз вовремя.
Мое сердце забилось быстрее.
– Чего он хочет?
– Вызвать твой дар.
Сильный ливень стучал по асфальту, когда Уилл припарковался на обочине перед больницей Идора. Я уже была здесь раньше, когда Нерон и его окружение тщательно осматривали меня, надеясь обнаружить какой-нибудь намек на мой дар.
Тишину по дороге сюда мы заполняли бессмысленными разговорами, которые только усугубили тошнотворное чувство во мне. Что-то явно вышло из-под контроля. Как будто нескольких часов, проведенных с Меламарсией, хватило, чтобы перевернуть мировоззрение и убеждения Уилла. И я понятия не имела, как сказать ему об этом и не выглядеть иррационально ревнивой подружкой.
Наверное, я должна думать, что мне повезло, раз смогу использовать свой дар без разыгрывания драмы. Что он вдруг так расслабился. И да, это правда – последние несколько недель я стремилась именно к этому: найти способ раскрыть свой дар.
Я должна попытаться увидеть положительные стороны, даже если его апатия причиняла мне почти физическую боль.
– Я не могу пойти с тобой. – Мягкий голос Уилла прервал мои размышления. – Нерон специально просил только тебя, и я хотел бы нанести визит Лессе, чтобы убедиться, что никто не знает о ее присутствии на вчерашней акции мятежников. – Он кивнул в сторону входа в больницу. Синий свет мерцал за залитыми дождем окнами, и я могла различить силуэт фигуры с зонтиком в руках, по-видимому, ожидавшей, когда я выйду из машины.
– Хо-хорошо. – Я заставила себя улыбнуться. У нас были и другие заботы. И он заслужил, чтобы я относилась к нему с пониманием. Нелегко внезапно получить нового протеже, чувства которого ты ощущаешь.
Кроме того, хорошо, что он не забыл о своей младшей сестре. Это давало повод для надежды.
Я схватилась за ручку пассажирской двери и толкнула ее, отстегнув ремень безопасности.
– Тогда… Тогда увидимся позже.
Фигура снаружи шагнула ближе к машине. Как раз когда я хотела выйти, Уилл наклонился ко мне, положил руку мне на щеку и придвинулся ближе.
Я уставилась в его полуночные глаза, которые теперь казались почти черными.
– Увидимся позже, – выдохнул он, а потом поцеловал меня, как будто мы были нормальной парой, в обычном мире, как будто у нас не было зрителя, который работал на Омилию, как будто до недавнего времени Уилл не делал всего, чтобы сохранить наши отношения в тайне.
Мой желудок сжался, и я содрогнулась, когда он отпрянул назад. Его взгляд был на мне, но он смотрел не на меня, не так, как обычно, а словно сквозь меня.
Он думал об Алессе? Или о Марсии?
Его губы так быстро коснулись моих, что это едва ли казалось настоящим.
Времени нет.
Я вышла из машины и захлопнула за собой дверь. Только теперь я опознала фигуру под дождем как Пикабо Ирвинга. Он держал надо мной гигантский зонт и смотрел на меня с болью в глазах.
– Киана. – Он нахмурился, отчего его и без того морщинистое лицо только еще больше сморщилось. Его слова утонули в бушующей грозе.
Я одарила его улыбкой и позволила провести себя ко входу в университетскую клинику. Он придержал мне дверь и подождал, пока я проскользну внутрь, прежде чем сложить зонтик и последовать за мной.
Я остановилась на мгновение. Всего несколько метров и стеклянная вращающаяся дверь отделяли нас от входной зоны больницы, где за светло-голубой стойкой регистрации сидела секретарша. Что-то на лице Пикабо подсказывало мне, что он хочет сказать нечто серьезное.
Последние два раза, когда мы встречались, он умолял меня уехать из города, а затем после того, как выяснилось, что я не собираюсь следовать его предупреждению, дал мне совет поговорить с Джонатаном Слейтером.