- Вот как? Странно... Нет, не то, что вы не знаете подробностей, странно, что бывший Магистр вообще подписал её рапорт. Я, правда ещё не все дела работников успел досконально изучить... Кто был её Куратором, когда она пришла в ЭКОР?
- Не знаю, - честно признался Рябов. - Михайлову мы не вербовали и не курировали, её вместе с отцом перевели из другого отделения, кажется, из Южно-Сахалинска. Она уже тогда была подготовленным специалистом.
- Михайлова, Михайлова... - задумчиво пробормотал Млечин. - Говорите: с отцом из Южно-Сахалинска прибыли? А она не родственница какая-нибудь... - Магистр, не договорив, нахмурился и вопросительно взглянул на Рябова.
- Так точно, Мария - дочь вашего предшественника, Георгия Фомича Канина. Приёмная дочь, - уточнил Куратор.
- Ну, тогда всё ясно, - нахохлился Магистр. - Сегодня собирался отправлять в Центр отчёт о состоянии дел во вверенном мне отделении, кажется, придётся немного повременить. Надо дополнить его сведениями о творящихся здесь безобразиях и об этой... семейственности. И вообще, - добавил он, презрительно фыркнув, - следует тщательно разобраться - кто тут кем друг другу приходится, и кто с кем спит.
- А надо ли? - рискнул заметить Рябов. - Несомненно, необходимо во всём разобраться, и я ни в коем случае не призываю вас пускать всё на самотёк. Но стоит ли спешить с докладом?
- Не понял! Вы предлагаете умалчивать о том, что вытворял здесь мой предшественник?! Чего ради?
- Не будем же мы уподобляться знаменитому королю, который всё на предков валил. Гены, мол, покойной тетушки играют, а сам я чистый-пушистый. Излишняя инициативность часто оборачивается против того, кто её проявил. Вы доложите наверх об имеющихся недостатках, о допущенных ранее нарушениях, и какова будет реакция высшего руководства? Скорее всего, сюда направят авторитетную комиссию, и поверьте, много чего интересного нароют - того, что мы с вами не заметили, пропустили. В таких случаях часто находят даже то, чего нет. И плохо от этого бывает только делу и сотрудникам, а хуже всего - руководителю. Думаете, Станислав Александрович, вам зачтется то, что вы не особенно давно возглавляете отделение?
- Я лжецом никогда не был! - важно надул щеки Млечин, продолжая играть роль принципиального и дисциплинированного топ-менеджера, хотя уже начал понимать, что его подчиненный совершенно прав.
- А кто говорит о лжи? Умолчание - не презренная ложь, а грамотный тактический ход. Тем более что после смерти Канина у нас уже была комиссия.
- Да, я читал её отчеты, но так и не понял главного - кто виноват в том, что произошло, и какого рода эксперимент проводил Канин в тот злополучный день. Но я точно помню, что фамилия Михайловой в отчёте не упоминалась.
- Думаю, виновных не найти, - покачал головой Рябов. - По поводу экспериментов Георгия Фомича я имею весьма общее представление. Насколько я знаю, была идея, что при очень кратковременном электрическом разряде высокого напряжения, типа молнии, человек приобретает необычные способности. Видимо, Канин пытался ускорить высвобождение экстрасенсорики таким способом, вместо длительных и порой неэффективных занятий в аудитории.
- Да, я тоже что-то в этом роде слышал, - нарочито небрежно заметил Млечин. - И вы думаете, что такое возможно?
- Процент брака поначалу будет высоким, - осторожно начал Рябов, - но если разряд подбирать индивидуально и провести большую серию экспериментов, то думаю, мы можем получить положительный результат...
- Так в чем же дело?! Если есть возможность найти решение быстрого высвобождения скрытых возможностей, нужно двигаться в этом направлении, - неожиданно загорелся Млечин. - Тогда уровень и степень подготовки курсантов нашего отделения превзойдёт все ожидания!
- Проблема в том, что для эксперимента подходят только добровольцы, и с набором определенных данных. Если процент брака высокий, то после нескольких таких случаев, как тот, что произошёл с Симагиным, среди курсантов просто не останется добровольцев.
- Ладно, - поморщился Млечин, - мы ещё вернёмся к этому вопросу. - Но почему комиссия не отметила, что дочь работает в подчинении отца? У нас же запрещено родственникам работать вместе.
- Мария не работала непосредственно у отца и имела к его работе косвенное отношение - она подбирала курсантов, в том числе, и тех, которые участвовали в эксперименте. Но после инцидента мне ясно дали понять, что Мария останется в ЭКОР, и её никто не смеет трогать, а тем более - допрашивать о случившемся. Так что мой вам совет - не стоит лишать себя манёвра. А недостатки в работе мы устраним самостоятельно, не ставя в известность вышестоящее начальство. Ведь в любом случае именно вам, Станислав Александрович, их искоренять придётся. Комиссия - что? Перевернёт здесь всё вверх дном и уедет. А по её итогам в отношении регионального отделения будут даны соответствующие рекомендации, пострадает наша репутация...