"Окон что ли нет? - подумал Илья, вглядываясь в темноту.
Нащупывая очередную ступеньку, прежде чем поставить на неё ногу, и не отрывая руки от кирпичной стены, он медленно, но вполне благополучно преодолел лестничный марш. Оказавшись внизу, сразу понял причину царившего здесь полумрака - оконные проемы были затянуты рубероидом. Кое-где по краям имелись щели, к тому же рубероид для этой цели использовался рваный, потому и полной темноты не было.
Илья двигался по залу осторожными шаркающими шагами, но всё-таки умудрился на что-то встать. На что-то непохожее на мусор и явно живое.
"Крыса!" - у Ильи похолодело внутри. Крыс он недолюбливал, эти мерзкие создания с длинными голыми хвостами были ему противны.
Но вместо рассерженного писка раздалось невнятное мычание, а следом вполне отчётливая ругань:
- Три господа душу мать Колумба Христофора в лысый череп!
Илья опустился на корточки и нащупал лежащего на полу человека.
- Твою мать! - заорал неизвестный, - глаза-то разуй, куда ступаешь! Пальцы мне отдавил, сволочь!
- Ты кто? - на всякий случай Илья отошёл на пару шагов, хотя внутренне обрадовался неожиданному обретению партнёра по походу к цивилизации.
- А ты кто?
- Я?.. Человек.
- А мне показалось - слон. Топаешь, как слон по пустыне.
Глаза у Ильи стали немного привыкать к полумраку. Он уже сумел разглядеть сидящего на полу человека. Незнакомец был одет во что-то тёмное. Скорей всего, в джинсы и джинсовую куртку. На ногах белели кроссовки.
- Слоны в пустынях не живут, климат для них неподходящий, - чему-то развеселился Илья. - В пустынях верблюды. И эти... тушканчики.
- Да ну? - хмыкнул джинсовый незнакомец и поднёс ко рту пальцы, подул на них. - Больно, чёрт возьми!.. - потряс рукой. - А почему так темно? И вообще... где это я?
- Вопрос интересный, - кивнул Илья и уточнил: - насчёт нашего местонахождения. Но пока у меня нет на него ответа. А темно, потому что на окнах рубероид.
- Так пойди и дырку проделай. Или вообще сорви к чёртовой бабушке. Ну, чего стоишь как статуя? Давай, пулей!
По-видимому, этот человек привык отдавать распоряжения, решил Илья. Военный или просто начальник. Или мент.
Илья не любил, когда с ним разговаривают в приказном тоне, позволял подобное лишь одному единственному человеку - своей директрисе Мадлен, да и то - только в офисе и по вопросам, касающимся работы. Но сейчас артачиться не стал - будет ещё время продемонстрировать этому "командиру" свою независимость и силу характера.
Он пожал плечами и, подойдя к оконному проёму, легко сорвал рубероид. Собственно, лист держался на соплях, точнее - на двух вбитых в кирпичную кладку над перемычкой обрезках арматуры.
В зал хлынул яркий свет, Илья зажмурился, прикрыл глаза козырьком из ладони и взглянул на солнце. Оно, казалось, поднялось немного выше. Значит, всё-таки утро.
Вернувшись к незнакомцу, Илья увидел, что тот сидит, обхватив руками согнутые колени, и сосредоточенно смотрит прямо перед собой. При этом слегка покачивается.
"Видимо, пытается вспомнить как сюда попал, - подумал Илья, - как и мне, память отшибло".
На вид мужику было лет тридцать или чуть больше, во всяком случае, до сорока. Волосы коротко стриженные, чёрные, но уже прихваченные сединой. Крепкий, широкоплечий и, судя по всему, высокий. Лицо мужественное: прямой нос, тонкие губы; на впалых щеках - от крыльев носа к волевому подбородку - две глубокие продольные морщины. Глаза тёмные, скорее всего, карие. Такие типы нравятся женщинам.
- Ничего не помню, - мужик перестал раскачиваться и помотал головой, - ни хрена!
- Совсем ни хрена? А как звать, помнишь?
- Кого звать?
- Тебя, естественно.
- А чего меня звать, тут я! Шутка... Помню, конечно. Как жил и чем занимался, помню. Что женат... пока ещё, что сын этой осенью в пятый класс пойдет, охламон. Всё помню. Как сюда попал не помню... Пытаюсь вспомнить, мельтешение какое-то.
- У меня то же самое, - кивнул Илья.
- Что - то же самое? Жена сука и сын двоечник?
- Мельтешение.
- Закурить есть? - неожиданно спросил незнакомец.
- Есть, - Илья достал пачку "Мальборо" и фирменную зажигалку.
Незнакомец взял сигарету и стал разминать её в пальцах, как дешёвую "Приму", потом понюхал и презрительно фыркнул, словно ему и впрямь предложили "Приму". Нагло заявил:
- Отрава американская. Предпочитаю "Петра".
- А твой "Петр" - не отрава? - парировал Илья.
- Все отрава, - философски заметил привередливый незнакомец. - Но "Петр" по крайней мере - русская отрава. А я патриот в отличие от некоторых... Я так понял, ты тоже без понятия, где мы находимся.