— Я на Дворцовой, возле монумента Магократии.
— А Таня...
— Тани уже здесь нет, даже не надейся. Сначала Перводрево, потом Таня.
— А ведь я могу выслать тебе туда спецназ Охранки, — заметил я, — Уверен, и Алёнка Оборотнич, и Павел Стальной забудут все свои обиды, если я передам им тебя. Они оба КРАЙНЕ хотят с тобой пообщаться, дядя.
— Знаю, — усмехнулся дядя, — Вот только я с ними общаться не намерен. Не в настроении сегодня. Кроме того, я уже имел честь познакомиться и со Стальным, и даже с твоей Алёнкой. Это интересные люди, я мог бы рассказать про них такое, что перевернуло бы всю твою картину мира, племянник. Но не буду. А пытаться захватить меня не советую, потому что в этом случае Таня умрёт. Я жду двадцать минут. Время пошло.
— Подожди, а если...
Но дядя уже грохнул трубку.
Я же призадумался, даже загрузился. Самым странным было, конечно, то, что дядя, как выяснилось, против свержения Павла Стального. Значит, Либератор на самом деле сидит внутри Пашки, и Пашка нужен ему живым...
А из этого следует только один вывод — если я покончу с Павлом Стальным, то покончу и с Либератором. Если только мой дядя не ведет какой-то более сложной игры, то дело обстоит именно так.
Вот почему я решил не отменять свой государственный переворот, несмотря даже на просьбы дядюшки, на все опасности, на возможную ярость Полётова, если он узнает, что я задумал, несмотря даже на тот факт, что Таня жива и мстить Павлу Стальному мне не за что...
Павел Стальной меня просто достал. Как и Либератор. Этих мух необходимо прихлопнуть, одним ударом.
Может мне и правда заодно еще сдать дядюшку Алёнке? Это было бы забавно... Забавно, но слишком опасно для Тани, так что тут я решил не рисковать.
Слона надо есть по кускам. Сначала заманю дядю в ловушку и заставлю его вернуть мне Таню. А потом уже добью его. Мой дядя хитер, как чёрт, но он слишком самонадеян. А от постоянного общения с Либератором у дяди явно едет кукуха. Нужно использовать это против него!
Как только верну Таню — сдам дядюшку Алёне. А потом разделаюсь с Павлом Стальным. И к тому времени у меня уже будет Перводрево, что позволит мне закрыть вопрос с самой Алёной Оборотнич...
Моя команда по спасению мира ждала меня на причале, возле Торгового Двора. Тая где-то раздобыла большую кружку горячего чая и теперь с наслаждением пила его, герцог Кабаневич курил сигару...
— Нагибин, где твоё пальто? — пришла в ужас Тая, — Замерзнешь же!
— Пальто сгорело, увы, — честно признался я, — Местные Лунные маги устроили мне теплую встречу. А вместо пальто у меня теперь есть вот эта кошка, ей и согреваюсь.
— Что вам удалось выяснить, князь? — тут же перешёл к делу Полётов.
— Удалось выяснить, что где-то на этом причале выгружает рыбу Данила Васильевич. Его нужно найти, он ответит на все вопросы. А вот вам, герцог, необходимо немедленно отправиться в Питер. Там на Дворцовой площади возле памятника Магократии скучает мой дядюшка Сергей Флорович. Телепортируйте его сюда к нам.
— Что? — Полётов помрачнел, — Ваш дядя в сделку не входил, князь.
— Боюсь, что в сделку входит моя сестра, — вздохнул я, — Таня жива, мой дядя держит её в заложниках. И если я не отдам дяде Перводрево — он просто убьет Таню.
Полётов поглядел на меня так, как будто собирался сжечь одним взглядом:
— Ваш дядя — радикальный масон. Я не собираюсь отдавать ему Перводрево. Я в принципе не собираюсь вести с ним дел.
— Как и я, Ваше Высочество, — я пожал плечами, — Но боюсь, что у меня нет выбора. У нас нет выбора. Без меня вы Перводрево все равно не найдете. Это меня поморы считают Крокодилом и разрушителем магократии. Это мне они помогают. Так что простите, Ваше Высочество, если хотите вести дела со мной — придется потерпеть общество моего дядюшки.
— Как долго мне придется наслаждаться обществом вашего дядюшки? — уточнил Полётов.
— Пока не найдем Перводрево, — пояснил я, — А когда найдем его — я вкушу Перводрево и причащусь его МОЩИ. И тогда смогу развалить своего дядюшку и спасти Таню. Надеюсь, что так.
— План так себе, — буркнула Тая.
— Другого нет.
Кабаневич с сомнением посмотрел на Полётова.
— Ладно, тащите сюда этого сектанта, — поморщился Великий князь.
Герцог затушил свою сигару и растворился в голубой вспышке.
— Рыска, вот ты где!
Мы все уставились на бородатого рыбака, который как раз подкатил к нам целую тачку свежей рыбы.
— Данила Васильевич, я полагаю? Возьмите вашего котяру.
Я посадил кошку прямо в тачку, на горы рыбы. Кошка от такого пришла в восторг, повела носом воздух, потом потянулась, а потом плюхнулась на рыбу и стала в блаженстве кататься по ней.
— Экак корежит, — с удовольствием хмыкнул рыбак, наблюдая за кошкой.
Я представлял себе Данилу Васильевича древним старцем, но он оказался мужиком в самом расцвете сил.
— Вы не помор, — догадался я по его говору.
— Нет, я биарм по матушке, — подтвердил Данила Васильевич, — Елизавета Николаевна передала мне, что вам нужна моя помощь...
— Именно. Расшифруйте нам вот это, как вы расшифровали Оборотничу.
Я показал рыбаку экран своего смартфона с фотографией камня Барди, испещренного непонятными символами.
— Идите-ка, полюбуйтесь Онегой, дамы и господа, — торопливо обратился Полётов к сопровождавшему нас купцу и чете баронов Рукоблудовых.
Купец тут же понял намёк и поспешно отошёл от нас подальше, а вот Дрочило ожидаемо заартачился:
— Эй, я тоже хочу глядеть картинки!
— Взгляд на эти картинки опасен, Ваше Благородие, — с явной угрозой заметил Полётов.
— Нет, пусть барон останется, — потребовал я, — Я все равно собираюсь взять его с нами к Перводреву.
— Да, давайте возьмем с собой еще всех ваших холопов, всю вашу родню и еще половину Империи до кучи, — разозлился Полётов.
— Барон Рукоблудов больше не холоп, если вы забыли, Ваше Высочество. А из родни мы возьмем только моего дядюшку. И не думайте, пожалуйста, что это доставляет мне удовольствие.
Полётов на это уже не ответил, только бросил на меня очередной многозначительный взгляд.
По мере того, как мы приближались к нашей цели, ситуация определенно накалялась. Я понял, что главные проблемы у нас еще впереди — вполне возможно, что если мы найдем Перводрево, то все друг друга возле него и перережем.
— Знаки на камне — это примитивный старый язык биармийских варягов, господа, — объяснил тем временем Данила Васильевич.
— Прямо полноценный язык?
— Не совсем. Не полноценный. Это скорее просто кодировка. Её использовали местные викинги, а у них переняли поморы и биармы. Но этот язык давно уже забыт. Его перестали использовать еще в восемнадцатом веке.
Данила Васильевич кивнул в сторону лежавших на берегу старых лодок с аналогичными пиктограммами:
— Этот язык кодирует принадлежность земель и предметов. Или рабов. Это нечто вроде надписи на школьной тетрадке, которая показывает, кому эта тетрадка принадлежит. Что-то типа паспорта предмета. Поглядите на ваше фото. Видите трех птиц на камне? Это означает, что предмет принадлежал младшему сыну Старшего клана. Полумесяц говорит нам, что речь идёт не об обычных предметах, а о водных пространствах. Проще говоря, вот этот камень — это лицензия на право грабить корабли и ловить рыбу в определенных водах. Младший сын Старшего получил это право. Шесть китов указывают на то, что речь идёт о далеком Севере. А восемь солнечных дисков — указание на конкретный регион и площадь водного пространства.
— Так много информации в десятке картинок? — удивилась Тая.
— Ага, — подтвердил рыбак, — Потому что большая часть информации у меня в голове, а не на камне. Чтобы найти конкретные воды, зашифрованные на этом камне, надо знать, кто в Биармии чем владел во времена Рюрика. Надо помнить старые саги, где перечислялись имена и угодья викингов тех времен. А единственный, кто сегодня помнит эти древние саги — я. Моя семья происходит напрямую от скальдов Рюрика по женской линии. Но само умение понимать этот код сохранили только поморы, никто другой не умеет читать пиктограммы. Так что единственный человек, кто может прочесть камень — стоит сейчас перед вами. Нужно быть потомком древних скальдов и помором одновременно, чтобы прочесть послание из древности. Понимаете?