Танина рука, державшая бокал с вином, задрожала и опустилась, а глаза вмиг наполнились слезами. На лице не осталось и тени от улыбки, радовавшей меня, буквально минуту назад. Я понял, что сморозил глупость. Конечно, не надо было упоминать о ребёнке. Для Тани это больная тема. Какой же я осёл!
- Танюша прости меня, родная! Я случайно...
- Я не могу так больше жить, понимаешь? - сквозь слёзы, почти кричала Таня, - Не могу! Я, от тоски, скоро на стенку полезу!
- О чём ты родная? - спросил я, уже догадываясь, к чему она клонит.
- Ты прекрасно знаешь о чём!
Я бросил быстрый взгляд на окно и сказал, стараясь говорить, как можно мягче: - Любовь моя, не мы виноваты в том, что не можем иметь детей. Так сложились обстоятельства и с этим надо смириться.
- Тогда почему ты упорно не хочешь взять ребёнка из приюта?! Почему?! - вскричала Таня и закрыла заплаканное лицо руками.
Надо сказать, что я действительно, ярый противник усыновления чужих детей, и мы неоднократно спорили с Таней по этому поводу. В этих спорах я, как правило, одерживал верх. Но жена не реже, чем раз в месяц постоянно возвращается к этой больной для нас обоих теме. И, с каждым разом, мне всё труднее удаётся отстаивать свою точку зрения. Сегодня мне тоже удалось, но пришлось заплатить за это высокую цену. Татьяна замкнулась и больше мы в этот вечер толком друг с другом не общались. Я посмотрел в окно. Проклятое полнолуние! Хорошо, что оно бывает редко, иначе я бы, наверное, сошёл с ума! Когда я вижу на черном небосводе ослепительно яркий белый диск, мне хочется взять ружьё и выстрелить в него! Сколько раз я представлял себе, как от моего меткого выстрела он разлетается на тысячи мелких осколков!
Я ненавижу полнолуние вовсе не из-за того, что у меня фобия, нет. Это всё из-за моей любимой Танечки. Её болезненная, иначе не назовёшь, зависимость от полной луны, появилась с тех пор, как она узнала о своём бесплодии. Вот и сейчас, едва город окутали сумерки, ненавидимый мной спутник Земли, черт бы его подрал, тут же уставился в окно, чтобы в очередной раз попытаться разрушить наше семейное счастье. Настоящее полнолуние длится всего сутки, слава тебе, Господи! Но Таня начинает нервничать за день, а, то и за два до его начала. В принципе, я к этому уже привык и научился подстраиваться под её настроение, стараясь не доводить дело до скандала. Самое трудное - пережить пик этого природного явления. В этот день, вернее, вечер, как, например, в сегодняшний, Татьяна бывает особенно ранима. Резкие смены настроения, повышенная возбудимость, а, иногда даже истерические припадки, и всё это из-за проклятой луны!
Я сделал попытку помириться с Таней, да где там! Она даже не удостоила меня взглядом, только молча прошла в спальню и закрыла за собой дверь. Вздохнув, я направился в прихожую, решив позвонить Женьке Скворцову. Женька - это наш однокашник. В школе он был моим самым лучшим другом. В принципе, мы и сейчас дружим, просто видимся редко, он врач-психотерапевт, работает в городской поликлинике, а я инженер-программист, и работаю на одну известную АйТи - компанию. В силу этого мы видимся реже, чем нам бы хотелось. И вот, впервые, я решил обратиться к Женьке не только как к другу, но и как к специалисту. Тем более, что сегодня появилась ещё одна причина, заставившая меня это сделать, и по мне, она была не менее серьезна, чем наша вечерняя ссора.
Я, по натуре, педант, но, не до фанатизма. Люблю, чтобы каждая вещь в доме занимала своё место и, если вдруг замечаю, что это не так, не устраиваю истерик, а молча восстанавливаю порядок. Сегодня утром, перед уходом на работу, я обратил внимание, что занавеска на окне в зале небрежно отдёрнута в сторону, а часть её застряла в батарейном отсеке. - Наверное, Танюша поливала цветы и забыла задёрнуть, - подумал я и подошел к окну, чтобы всё исправить. И тут мой взгляд упал на подоконник. То, что я увидел, заставило моё сердце учащённо забиться. На пластиковой поверхности отчётливо были видны отпечатки босых ног! Судя по размеру, они могли принадлежать либо женщине, либо, ребёнку подросткового возраста. Озноб внезапно вспыхнувшего волнения пробежал по моему телу. Я обернулся, и пристально посмотрел на закрытую дверь спальной комнаты. Постояв так, некоторое время, я снова перевёл свой взгляд на пластик. Следов было несколько. Создавалось впечатление, что кто-то забрался на подоконник, потоптался там немного, развернулся и слез с него. Я взглянул на ручку оконной рамы, она находилась в положении "заперто". И вдруг я вспомнил, что именно сегодня будет пик полнолуния и от этого, моя тревога только усилилась. Словом, я очень испугался за Танин рассудок и, прежде чем, говорить с ней на эту тему, решил посоветоваться со специалистом. Благо представился случай. Женька выслушал меня не перебивая.
- Ничего страшного не произошло, mon cher, - резюмировал он, когда я закончил. И от этого "mon cher" мне сразу стало спокойнее.
- С лунатиками такое бывает. Не обращай внимания, - продолжал он.
- Тебе легко говорить, - сказал я.
- А где сейчас Таня? - спросил Женька.
- В спальне, заперлась. Хоть бы уснула, что ли, - ответил я.
- Ты вот, что Егор, ты приезжай сейчас ко мне, поговорим в спокойной обстановке, обсудим всё...
- Ты что с ума сошёл?! - вскричал я, - а Таня?! В такой вечер, я её одну не оставлю!
- Ну, хорошо, давай встретимся завтра. Приезжай ко мне в поликлинику, можешь прямо с утра. Только Тане пока ничего не говори. Лады?
- Договорились, - буркнул я и, прежде чем он успел что-либо сказать, отбился. Через секунду, телефон зазвонил.
- Ну, ты чего трубу бросаешь? - обиженно спросил Женька и, не дожидаясь ответа, продолжал, - у тебя водка, или там, коньяк, имеется?
- Ну, имеется.