На что профессор Фокс даже хлопнул в ладоши и радостно улыбнулся, словно ребенок.
— Но это совершенно не противоречит моей теории! — вновь подняв палец кверху, произнес Генри Рой. — И в других религиях у богов есть животные реинкарнации и подобные символы! Вот ответь мне, лисенок, какое животное символизирует Зевса?
— Сокол, — нехотя ответила Аманда, уже поняв, к чему клонит отец.
— Именно! Сокол! Тот же символ что и у Ра! И тут на помощь нам приходит та же славянская мифология, где символом божественной власти является сокол, именно эту птицу в качестве отличительного знака избрал Рюрик, родоначальник первой монархической династии руссов, как свой герб!
— Но, отец, не все ведь схожие боги отвечали за одно и то же?! — попыталась выкрутиться Аманда.
— В этом ты права, дочка, — кивнул Генри Рой. — Но это как раз-таки и является еще одним доказательством моей теории процивилизации, из которой когда-то вышли все остальные народы. Разделившись по неизвестным пока для нас причинам, они разошлись по миру, создавая новые царства и творя новые порядки. Где-то главенствующее место заняли воины, как у викингов, так верховное божество стало покровителем военного дела. Где-то, как в Египте, у фараонов возникла необходимость подтвердить свое божественное происхождение, так Ра стал символом солнца, неба и земли, а фараон — его наместником. Древние религии искажались или усовершенствовались во благо тех, кто находился у власти, так происходили изменения первооснов! Но если приглядеться и копнуть вглубь, эти первоосновы все же остались видны для нашего глаза!
— Звучит красиво и, на первый взгляд, аргументированно, — выразила свое мнение Аманда, — но твои лондонские коллеги, как всегда, скажут, что ты выбираешь лишь те факты, что выгодны тебе, дабы подтвердить свою теорию.
— Глупые застенные снобы! — вдруг стукнув маленьким кулачком об такую же маленькую ладонь, взвизгнул профессор Фокс. — Большинство из них никогда не выезжали за пределы Лондона, а метят в неоспоримые эксперты, чье мнение единственно верное. И даже те, что в душе и согласны со мною, никогда не скажут об этом в открытую, ведь тогда придется пересмотреть всю мировую историю, поставить под сомнение столько фактов, лишить столько профессоров их научных степеней и переписать столько книг, которые тоже написаны во благо наших правителей. Нет, здесь уже вступает в дело политика и финансы, а против них достоверные факты не факты!
— Но что же тогда делать, отец? — спросила Аманда, она разделяла теории отца и понимала, что с политиками тягаться бесполезно.
— Найти факт из фактов, что заставит всех признать существование процивилизации, из которой впоследствии вышли все остальные! Эта моя цель, лисенок! Надеюсь, что когда-нибудь я докажу всему миру — что прав! А если у меня это и не получится, то я надеюсь, что ты продолжишь мое дело, дочка.
— Конечно, — улыбнулась Аманда и подошла к отцу ближе, чтобы обнять и поддержать.
А вот арабы, совсем замученные этими длинными и непонятными речами на языке, который они с трудом понимали, уже вовсю начали скучать. Здоровяк Саид, будто заправский археолог, отойдя в сторону, водил масляным фонарем по стенам, разглядывая каменный барельеф, а вот его худощавый товарищ просто позевывал.
— Думаю, нам все же стоить продолжить исследование зиккурата, — наконец произнесла Аманда. — А то наши друзья копальщики скоро потребуют с нас еще по монете за выслушивание твоих лекций.
Профессор Фокс усмехнулся:
— Ты права, дочка. — Затем он перевел взгляд на здоровяка араба и сказал: — Что там у тебя, Саид? Небось, очередные джинны?
Саид отвернулся от барельефа и негодующе начал что-то тараторить на родном языке. При повороте луч масляной лампы скользнул по залу, и Аманда заметила, как в конце комнаты что-то блеснуло. Впрочем, никто, кроме девушки, не обратил на это никакого внимания. Генри Рой подошел к Саиду и, уставившись на барельеф, произнес:
— Как интересно!
На стене оказались высечены фигуры уже виденных ранее Небесных сынов со звериными головами, но зато вместо змееподобных демонов, прозванных Саидом джиннами, в этот раз против них стояли другие, не менее интересные создания, более похожие на обезьян.
— Возможно, так древние зодчие изобразили первых людей, символизируя их первобытность, — предположил профессор Фокс.