— Отец, — Аманда даже улыбнулась, — не мне говорить тебе, что империи имеют свойства разрушаться, и причина тому подчас не внешние конфликты, а внутренние. Рим прогнил изнутри, а гунны лишь довершили дело.
— Я соглашусь с этим, лисенок, — все еще делая тщательный набросок мозаики, вырисовывая леса и реки вблизи Черной пирамиды, пробормотал профессор, — но и ты согласись со мной, дочка, что о загадочных гуннах мы не ведаем почти ничего!.. Возможно, они были не такими уж и варварами, как то хотели показать нам римские хроникеры и их последователи. Возможно, они были частью иного племени и иной культуры, отличной от европейской!
— Частью?
— Скорее остатками или потомками, — поправился отец. — Ты ведь помнишь, как мы долго жили в Китае и Индии…
— Почти все мое детство.
— Да, — кивнул Генри Рой. — И ты, наверняка, помнишь, как я был поглощен переводами индусских эпосов?
— Рамаяна и Махабхарата, — припомнила Аманда. — Ты читал их мне вместо сказок перед сном.
— Да, — вновь кивнул отец. — Одни из самых древних литературных источников, дошедших до нас из глубины веков. Помнишь, о чем там говорится?
— О войне богов на летающих колесницах и прочие сказки-предания.
— Именно! Война богов, уничтожившая почти весь древний мир и ввергнувшая его в пучину катастроф!
Аманда уже было открыла рот, чтобы возразить, но отец, как всегда, возвел палец кверху и продолжил:
— И как я уже говорил ранее — легенды всегда на чем-то основываются. Изучая индусские эпосы и другие источники, я пришел к выводу, что такая война действительно когда-то произошла.
— Понимаю, куда ты клонишь. Опять твоя процивилицация, из которой в последствии вышли все остальные.
— Да. Но не просто какая-то древняя и примитивная цивилизация, а могучая и великая, возможно, даже развитей нашей нынешней, способная поднимать колесницы в небо и уничтожать города мановением руки. Да! Такая цивилизация уже была когда-то, но, как мы знаем из тех же легенд, она погубила сама себя и почти весь мир в придачу. Остатки ее разбрелись по земле: одни одичали, другие стали возводить новые города и строить свои царства, а легенды о древних и всесильных правителях послужили прообразами богов. Возможно, те же гунны и скифы являются потомками тех первых людей, что выжили после войны богов и сохранили часть древних знаний, что впоследствии позволило им не покориться никому.
— Все это лишь легенды и домыслы, — покачала головой девушка. Ей искренне хотелось верить отцу, но она понимала, что кроме древних преданий и предположений в доказательство тому нет ничего.
— Боюсь, отец, что в средние века тебя бы просто сожгли на костре за подобные теории, — улыбнулась Аманда.
— Джордано Бруно тоже сожгли на костре за его идеи, — вздохнул профессор Фокс. — Передовых мыслителей, ставящих под сомнение догматы предков, всегда считали ересиархами, их притесняли, не признавали и убивали, и лишь всемогущее время всегда расставляло все по своим местам. Возможно, и мои теории сейчас кажутся глупыми и наивными, поскольку не имеют прямых доказательств, но пройдут годы, может даже столетия, и время все расставит по своим местам. — Генри Рой улыбнулся и с любовью посмотрел на дочь. — Знаешь, как говорят египтяне? «Все боится всемогущего времени…
— …Но даже всемогущее время боится великих пирамид», — закончила за отца Аманда, а затем перевела взгляд на мозаику, где был выложен черный треугольник. — Так ты думаешь, отец, что эта Черная пирамида действительно существует?! Но тогда, что она, по-твоему?
— Возможно, это какой-то древнейший храм или город, — пожал плечами профессор. — Пока я не могу строить даже теорий, но перевод указывает на то, что это город богов, а значит это место как-то связанно с процивилизацией и их наследием.
— Хм… — задумалась Аманда. — Только вот боюсь, что попасть туда окажется, ой, как непросто! Географическое Общество нам точно не выделит денег на подобную экспедицию, а даже если деньги найдутся, боюсь, что Россия окажется не в восторге от подобной затеи. Скорее всего, тамошние ученые, прознав про такое, захотят присвоить подобное открытие себе и провести собственную экспедицию.
— Уверен, мы что-нибудь придумаем, — произнес Генри Рой. — Ради такого открытия я готов сотрудничать даже с русскими, да даже с самим дьяволом!