От размышлений меня оторвал звонок моей библиотекарши. По её голосу я понял, что только природная сдержанность её характера и хорошее воспитание мешают ей накинуться на меня с расспросами о том, зачем мне понадобилась эта информация. Кроме того, я понял, что мой запрос попал пальцем в небо.
Действительно, бегло осмотрев подшивку местной газеты «Таёжник» за 1995 год, она почти сразу же наткнулась на искомую информацию. Таинственный пожар на Шахтерской, в котором погибла почти вся семья Серебряковых, заполнял добрую половину ноябрьских номеров. Как свидетельствовали публикации, пожар произошел в ночь на 31 октября 1995 года. Примечательным его делал даже не столько масштаб трагедии, сколько несколько странных обстоятельств:
Несмотря на все приложенные усилия, пожарным – прибывшим довольно скоро – не удалось потушить пожар, пока дом сам не сгорел дотла. Сами пожарные объясняли это тем, что возгорание было слишком сильным, возможно, произошел взрыв газового баллона, однако следов последнего обнаружено не было.
Возгорание произошло внезапно и сразу же охватило весь дом, хотя опрошенные свидетели не слышали звука взрыва (что противоречило гипотезе о газовом баллоне), не было криков, зова о помощи – такое впечатление, что все находившиеся в доме погибли мгновенно.
Пламя бушевало только в пределах одного участка и, несмотря на свою сверхъестественную мощность, не перекинулось на другие дома.
По результатам отдельного журналистского расследования, положенного в основу целой статьи размером в две полосы под смачным названием «Инфернальный Хэллоуин в Таежном», многие жители, выбежавшие на звуки, увидели, как из печной трубы вылетело какое-то дымное облако, как показалось некоторым, имевшее вид то ли человека, то ли черта, то ли большой вороны. А день спустя на пепелище любопытными были найдены разные старинные предметы из малахита и бирюзы, слитки золота и серебра. Правда, куда они потом пропали, журналистам узнать не удалось. Соседи считали, как написал автор статьи, что в доме этом издавна жила нечистая сила, пришедшая сюда с «Монолитов» и что этот пожар инициировала именно она. Но что эта за нечистая сила и какими мотивами она руководствовалась в своем черном деле – никто из опрошенных не уточнял.
Дальше шли достаточно любопытные рассуждения самого журналиста, связывавшего этот пожар с таинственными смертями других пьющих жителей городка. Он делал прозрачные намеки на то, что секта «Дети Солнца» уже давно взывает о том, что необходимо очистить этот городок, «худший Содома и Гоморры», от скверны, причиной которой являются «дети тьмы, дети ночи», очистительным огнем. Журналист вольно интерпретирует эти мрачные слова в том ключе, что «детьми тьмы и ночи» являются асоциальные элементы, а огонь, их очищающий, понимается в буквальном смысле. В доказательство своей версии он, напоследок, приводит свидетельства некоторых соседей о том, что после пожара сектанты что-то осматривали здесь, кропили все предметы своей «святой водой» и служили молебен на свой манер. Никаких улик, заслуживающих внимания соответствующих органов, он в своей статье не привел.
Если моя бедная библиотекарша Нина рассчитывала на то, что я сейчас пущусь в рассказ о том, что все это значит, и зачем мне все это нужно было, то она, без сомнения, была тяжко разочарована, потому что я тепло поблагодарил её за помощь и попросил ей рассказать мне все, что она знает об этой странной секте.
«Секта «Дети Солнца» была основана в 1990 году бывшим милиционером из Риги. По легенде, прогуливаясь жарким летним днем по морскому пляжу, тот получил «откровение», что он является «новым воплощением Солнца». В этот момент ему «открылись» также основные принципы «Учения». Согласно этому «Учению», Солнце является космическим кораблем и по совместительству местом обитания высшей расы существ, которых раньше называли «боги». Они прибыли в нашу галактику более 4,5 миллиардов лет назад, чтобы взрастить на одинокой пустынной планете цивилизацию, исполненную света и добра. Но их работе стали препятствовать порождения Луны, которая также является космическим кораблем других пришельцев. Они стали вселятся в созданных солнечными богами людей и творить зло. Если же они вселялись в животных, то добрые травоядные животные становились злыми хищниками, а растения – ядовитыми или сорными. Таким образом, вся земля разделилась на детей света и детей тьмы. Дети тьмы, с точки зрения «Учения», не имеют права на существование и подлежат уничтожению в некоем очистительном пламени. Чтобы спасти Землю от гибели, солнечные боги периодически вселяются в людей сами, образуя череду «пророков», «мессий» и «ангелов» (посланников). Ими были Христос, Будда, Мухаммед и другие великие религиозные лидеры прошлого. Однако окончательную победу над силами тьмы, согласно «Учению», одержит только последнее воплощение Солнца, т.е. он сам. Он сумеет победить воплощение тьмы, которое именуют Антихристом, и даровать истинным сынам света блаженную жизнь в идеальном городе-государстве Солярис, который он и основал в 1991 году в сибирской тайге энской области, на территории заброшенной зверофермы «Светлый путь». Последователи секты полностью отказываются от животной пищи, сексуальную жизнь признают только для неограниченного деторождения, причем поощряется многоженство, спят всегда до обеда, всю ночь посвящают молитвам при включенном свете (до самого рассвета), отказываются бриться и стричься, а также одевать одежду животного происхождения. Своего духовного лидера они называют не иначе как «Солнце», «Истинное Солнце», «Солнце Правды», а себя – его детьми. Инициация жизни в общине начинается с продажи всей своей собственности и передачи вырученных средств Учителю, который усыновляет (или удочеряет) нового члена семьи. Последователи культа считают своими священными книгами любые духовные книги – Библию, Коран, Веды и т.п. (правда, в оригинальном истолковании Учителя). Однако главным источником вероучения секты являются нравственные проповеди и литературно-философские труды самого «Солнца Правды», которых он издал почти пять сотен…»
Дослушать до конца довольно интересную лекцию Нины я не успел, потому что трамвай, наконец, добрался до конечной остановки «Кладбище» и мне пора было выходить.
Я поблагодарил её, заметив про себя, что было бы интересно разобраться с сектой поподробнее.
От остановки до ограды вела узкая грунтовая дорога, прорезавшая довольно густой лиственный перелесок напополам. Фонари здесь, к счастью, горели, так что опасность споткнуться о корень и расшибить себе нос мне не грозила. Место было полностью безлюдным. Собственно, в вагоне трамвая к последней остановке подъехал я один. Под ногами мягко шуршала опавшая листва, в которую ноги уходили буквально по щиколотки. Ветер полностью стих. Где-то далеко слышалось сварливое карканье чего-то не поделивших ворон. Приятно пахло влажными гниющими листьями.
Я продолжать предпринимать попытки собрать все мои разрозненные сведения в одну систему, чтобы завтрашний день провести более рационально. Хотя сегодня я узнал немало, но мне казалось, что я мог бы узнать гораздо больше, если бы действовал по плану, а не по интуиции. В первую очередь, я был раздосадован тем, что, позвонив Нине, я не попросил её проверить по газетам события 1979 года, а ведь именно это окончательно разрешило бы мои сомнения относительно вчерашнего кошмара – стоит ли доверять тем сведениям, которые я получил тогда. Но сейчас делать ещё один звонок моей знакомой я не осмеливался. Часы показывали уже семь вечера. Задерживать её на работе не хотелось.
Впрочем, я уже дошел до кладбищенской ограды.
Надо сказать, кладбище в поселке находилось на должном уровне. Этим я был приятно удивлен после всей той разрухи, что мне довелось наблюдать сегодня. Оно было обнесено высокой трехметровой металлической оградой черного цвета, совершенно не облупившейся и не проржавевшей. Вход на кладбище был выполнен в виде высокой металлической арки настолько широким, что в него могли въехать, пожалуй, сразу три грузовика в ряд. Могилы были правильно распланированы. Улицы некрополя – широкими и прямыми, асфальтовыми. Тут и там виднелись зеленые насаждения. Горели фонари. Справа от арки располагался дом смотрителя кладбища – добротный трехкомнатный дом, выкрашенный свежей зеленой краской.