Снаружи шёл снег. Да и не просто шёл — густо валил огромными хлопьями. Наверное, только здесь так бывает. Снег шестого сентября. Преломляясь сотнями льдинок в лучах выглянувшего вечереющего солнца, снежинки сгорали, не долетая до земли метра. В голове пустота — ни единой мысли. Опустошение — следствие полного перегруза. События всей жизни уместились для меня в одни сутки. Не хочу описывать свой облик и ощущения — лишнее. Боли было уже слишком много, чтобы снова к ней возвращаться. Скажу только, что я был скорее мёртв чем жив, если вопрос ставить ребром. Не знаю, какая сила держала моё тело на ногах. Но, я был абсолютно уверен в полной нежизнеспособности своего организма. Оставив за спиной ворота, я, превозмогая желание упасть и забыться, двинулся по дороге на восток. К свободе. К жизни. Понимал одно — если сейчас упаду, то уже не встану.
Сенсационная статья. Ха! Сенсацию произведёт одно моё фото после всего этого. Зона полна неожиданностей. Проснувшееся вдруг и тут же уснувшее чувство юмора было одной из них.
— Стоп! Это кто там? — Все трое остановились. Вечерний туман расстилался по земле. В неверном свете местного солнца навстречу им, шатаясь, двигалась одинокая фигура.
— Зомби! Мочи его!
Что-то необъяснимое удержало троих от выстрела. Так и стояли, уперев приклады в плечи, пока он приближался.
— Ё-моё, человек…
Глаза его, казалось, не видели, такое ощущение, он находился сейчас далеко отсюда. И только тело — медленно, но верно, одолевало метр за метром. По всем признакам — зомби, но нет — человек. Почему-то ни один в этом не сомневался. Так же, под прицелом, он приблизился вплотную, задев одного плечом, прошёл между ними и дальше — к блокпосту. Ребята стояли, не издав ни звука. Забыв про оружие, которое держали у плеча, долго ещё целились ему вслед. Абсолютно ошарашенные. Настолько, что забыли даже предложить помощь.
— Ну ничего себе… — только и смог выдавить один. Секунду спустя второй нашёлся.
— Слышь, парень! На этом блокпосте только впускают! Не ходи туда — застрелят!
— Да брось ты, Вань, ему, видимо, пофиг…
Всё трое, ошарашенные, ещё долго смотрели ему вслед. Дорожка из свежих капель крови тянулась по потрескавшемуся асфальту…
Кроны тополей по сторонам дороги уносились ввысь, играя сухими листьями в лучах закатного солнца. В лицо подул лёгкий ветерок. Прощальный подарок Зоны. Возможно, слегка приободрил — я не знаю точно… Обратил мысль в небо. На малой высоте, ниже верхушек деревьев, наматывали надо мной круги вороны. Чувствуют, суки. Но подлететь поближе пока боятся. И тут моё небо заполоняет чёрным. Стая кидается вниз. На меня. Страшно? Нет. Просто, немного злости. Самая малость. Но, достаточно, для того, чтобы несколько чёрных тварей жирными, отожранными булыжниками рухнули на асфальт, подыхая в припадках. Во мне есть ещё силы. Так что не суйтесь. Пока. Большая часть стаи заняла места на придорожных деревьях, жадно зыркая на меня чёрными бусинам глаз. Как только я прошёл этот участок, орава снялась с веток и опять закружилась надо мной. Я не видел этого, но. Чувствовал. Я вообще уже почти ничего не видел, казалось, глаза умерли. Остались только инстинкты, ощущения. В те редкие моменты между ударами сердца, когда я обращал внимание на окружающий мир, я чувствовал его даже лучше, чем если бы смотрел на него широко раскрытыми глазами.
Где-то слева, у валунов, пульсирует странное аномальное образование. Здоровый кабан роет землю неподалёку. С вершины тополя сорвался и устремился к моим ногам совсем уже пожелтевший лист. Как рано сюда приходит осень…
Пара-тройка сотен метров перегораживаются двумя БТРами, стоящими друг к другу почти вплотную. Перед ними — импровизированные заграждения из мешков с песком и всякого хлама Зоны. За ними — не меньше дюжины душ. Кто-то бьёт кого-то по плечу, указывая на дорогу. Меня заметили. Приоткрываю глаза. Да, всё правильно. БТРы, заграждения, кучка вооружённых до зубов зелёных рекрутов на границе воинской части. Не меньше десятка держат меня на мушке. Но… Что-то идёт не как обычно. Может, мой жалкий вид не даёт им открыть огонь на поражение? Я медленно сокращаю расстояние между нами.
— …оять, ни с места! — С некоторым опозданием мой мозг декодирует сигналы слуховых рецепторов.
Один стоит чуть впереди, перед рукотворными укрытиями, целясь в меня. Судя по всему, главный. Команда исходит от него. У меня ещё остались капли силы — самая малость. Но этого хватит, чтобы стереть с лица земли как минимум половину из них. Нет! Не будет здесь больше смертей! Хватит! Хватит этого ужаса. У всего есть конец, но конец этой истории не будет кровавым. Я сказал своё слово. Пусть и ценой своей жизни.
Между нами не более двадцати-тридцати метров. Главный в который раз приказывает мне остановиться. Что-то удерживает их от выстрела. Но, это продлится ещё недолго. Они уже превысили все критические нормы, подпустив меня слишком близко. Ещё немного — и грянет огненный шторм. Всему есть предел. Даже терпению военного в подобной ситуации. Из-за бронетранспортёров выбегает человек в штатском, начинает что-то быстро говорить главному. Его внешность кажется отдалённо знакомой. Но моё перегруженное сознание не в силах вспомнить его. Между двумя завязывается нешуточный спор. Я чувствую конфликтный настрой. Военный грубо отталкивает оппонента, снова берёт меня на прицел.
— Стой на месте сейчас же, или открываем огонь!
Предупреждающий в воздух. А мне уже больше и не надо. Силы полностью покидают тело. Мозг отключается. Внутренние процессы организма впадают в анабиоз. Секунда тишины. Последний удар сердца. Здравствуй, асфальт…
Меня окружают. Чьи-то руки тянутся ко мне из ниоткуда. Бережно, но быстро поднимают моё тело. С дороги, которой нет. Вороны разочарованно гудят за границами сознания. Кто-то даёт автоматную очередь по деревьям.
— Стервятники чёртовы!
Тишина. Тяжёлые удары сердца. Лежу на чём-то мягком. Темнота. Стук сердца. Из туманного безмолвия выплывает чьё-то лицо, подёрнутое скрытой в глубине болью. Глаза, полные жалости смотрят на меня. Я его знаю. Анатолий.
— Господи… Я не могу поверить. Что они с тобой сделали…
— …
— Коля, отряд — что с ними?
— Они… все…
Проваливаюсь в пучину. Сознание вертолётит. Когда приоткрываю глаз, вижу обшарпанный потолок неизвестного помещения. По телу пробегает волна адской боли. Организм выбрасывает наружу через рот порцию крови. Тело агонизирует.
— Скорей сюда, у него припадок!
Надо мной склоняется ещё кто-то. Седой. В очках. Я его не знаю. В ноге кольнуло. Несколько человек держат меня за руки и за ноги. Чувствую, как по игле в меня вливается жидкость. Яд в малой дозе. Но от него всё тело расслабляется. Мускулы немеют. Мозг заволакивет пелена спокойствия и безразличия. Проваливаюсь в дрёму…
Бог-громовержец бьёт своим огромным молотом по каменной наковальне мозга.
Их целая туча. Сотня, не меньше. Наполовину обугленный труп жуткого существа поднимается с пола. Налитые кровью глаза впиваются в меня. Высокие стены дрожат, покрываясь мелкими трещинами. С потолка сыпятся куски бетона, арматура и целые плиты. Огромное здание вокруг меня целиком осыпается в прах. Мы остаёмся под звёздным небом. Я и мертвец. Сейчас он один, но, клянусь, секунду назад их было не меньше сотни! Небо затягивает чёрными тучами. Первые капли падают на лицо. Я чувствую на губах привкус крови. Когтистая лапа перекрывает мне кислород. Ливень хлещет по земле. Вместо воды — кислотная кровь… Красные глаза пожирают меня взглядом. Нечем дышать. Смрадное дыхание, бьющее прямо в мозг… Сознание пылает огнём. Дышать нечем. Ноги отрываются от земли. Система нежизнеспособна…
Открываю глаз. Солнечные зайчики пляшут на стенах. Белая комната. После всей этой разрухи — невероятный контраст. Где-то рядом пиликает в такт сердцебиению аппаратура. Надо мной склонилось миловидное лицо медсестры. Улыбка — впервые за, казалось, долгие годы. Расслабляла. Загипсованной рукой провёл по лицу. Всё в бинтах. Это сон… Или? Из чёрных глубин сознания приходит мысль — всё вокруг — фикция. Всё это ненатурально, фальшиво. Я всё так же в объятиях смерти. Внутренняя волна отчаяния перекрывает внешнюю умиротворяющую обстановку. Я принёс каплю безысходности в это море спокойствия. Освободите меня! Это всё — лишь сон, жалкое подобие реальности!