Где-то на просторе Зоны и моя смерть меня ждет, совсем не вдруг подумалось мне. Я точно знаю! Не знаю какая, то ли скорая пуля «долговца», то ли незамеченная «электра», то ли уродливая морда кровососа… кто ее знает, какая она? Сейчас никто, но придет время, и я узнаю!
На душе стало паскудно так, что хоть волком вой! Я сильнее зажмурил глаза и еще плотнее закутался в спальник. Спать! Нужно спать! Смерть всех нас ждет, но в наших руках отсрочить ее как можно на дольше!
С такими мыслями, да под шелест дождя я и заснул…
В Зоне утро редко радует солнцем, здесь словно бы воцарилась вечная осень. Даже трава и листва на деревьях, кажется, растет и опадает круглогодично. Очень редко солнечно и тепло или снежно и действительно морозно. Чаще пасмурно, ветрено и неуютно.
Это утро было приятным исключением.
Проснулся я довольно поздно. Обычно еще засветло я уже на ногах, но не сегодня. Открыв глаза, я так и застыл, словно завороженный. Сквозь узкую щель между прикрытыми створками дверей фургона пробивался яркий солнечный луч. Он светил мне прямо в глаза, я невольно зажмурился, но не отвернулся. Я лежал завернутый во влажный спальник и, прищурившись, смотрел, как в солнечном луче плывут пылинки. Этот луч, словно заворожил меня, обездвижил, парализовал! Я словно бы вернулся в детство! Когда-то, давно, словно бы в другой жизни, я, пацаном еще, так же лежал в родительском доме, и смотрел на плывущие в солнечном луче пылинки…
Где-то далеко, возвращая меня к действительности, застрекотала автоматная очередь. Одна, потом другая, потом третья… Они слились в какую-то какофоничную симфонию и вдруг резко оборвались.
— Отбились… — Прокомментировал я далекие стихшие очереди.
Я вновь был в Зоне. А примерно километрах в четырех-пяти были люди, и вряд ли они питали ко мне дружеские чувства, как, впрочем, и вся Зона. Нужно было подниматься и идти дальше. Где-то позади, приближаясь с каждым шагом, за мною следовала погоня, а впереди поджидала, возможно, разгадка несовершенного «мною» убийства.
Упаковав спальник и наскоро перекусив колбасой и хлебом, и запив импровизированный завтрак водой из фляги, я, наконец, был готов к дальнейшему пути. Выглянув, осторожно, из едва приоткрытой двери фургона, я осмотрел окружающий меня пейзаж. Солнце, выбравшись из-за холма, уже спряталось за тучу, растеряв весь свой блеск и великолепие, и местность вновь погрузилось в предгрозовую тень. Воздух пах озоном. Да, несомненно, быть грозе! Путь мне это навряд ли облегчит, но и преследователям легче от этого не будет.
Не обнаружив опасности, я распахнул заскрипевшую дверь фургона и, перехватив удобнее АКМ, спрыгнул на растрескавшийся асфальт дороги, тут же переместившись за колесо «КамАЗа», уходя с возможной линии огня. Все было тихо, только вороны, кем-то потревоженные, шумели в той стороне, откуда я вчера пришел. Еще раз огляделся. В пределах видимости не видно было никакого движения, только за спиной трещали «электры» разряжаясь в наэлектризованном предгрозовом воздухе. Это было хорошим знаком, не разрядка «электр», хотя это тоже, а то, что никого не было видно, ни людей ни животных. Зона во многом парадоксальна, в частности и в том, что местная фауна, словно бы уверенная в своем превосходстве, бродила, совершенно не скрываясь, ну, может за исключением кровососа, который по природе своей мимикрировал под окружающую среду, что зачастую принимали за невидимость. А рядовые обитатели Зоны вели себя совершенно открыто, что было на руку и сталкерам и другим обитателям аномальной территории, которые, столь же открыто, охотились на себе подобных.
Бочком-бочком, а потом и вовсе не скрываясь, я зашагал по дороге в сторону Радара. Пока не начался дождь, нужно было уйти как можно дальше, тем более что в последующем, мне опять придется углубиться в холмы и поля, это было чревато получением дозы облучения, но все равно лучше, чем прорываться через блокпост «Свободы» и встревать в их междоусобицу с бойцами «Монолита», мне и своих проблем хватало, чтобы еще и чужие на себя взваливать.
Уже перебираясь через колючку, позади себя я услышал крики и отчаянную автоматную стрельбу, на слух различались сухой, словно простуженный кашель натовских штурмовых винтовок, которыми почти поголовно были вооружены бойцы «Свободы» и сочный, заливистый лай отечественных автоматов. Судя по интенсивности перестрелки, на бойцов «Свободы» нарвалась идущая по моим следам поисковая партия «Долга». Пару раз ухнули гранаты, на минуту все стихло, но уже в следующее мгновение, перестрелка возобновилась.
Я не стал выяснять, кто в ней одержал верх. Преодолев ограждение из колючей проволоки, я углубился в зараженные, полные неожиданных аномалий поля. За спиной, постепенно затихая, все еще слышался бой. Над головой, среди громоздящихся туч блеснуло ярко-белым. Над головой раскатисто загромыхал гром. С неба, на так и не высохшую почву, упали первые крупные капли дождя.
Дождь лил, не переставая уже почти пол дня. Я, конечно же, вымок до нитки, на ботинках налипло грязи, но я упорно продвигался к намеченной цели. Дорогу я выбрал не самую безопасную, обходя пикеты «монолитовцев», вдоль Рыжего леса, напрямую к бывшей радиолокационной военной базе, которая теперь именовалась просто — Радар! Однажды наткнулся на пару кабанов, хорошо, что вовремя их заметил и успел застрелить их до того как они добрались до меня. В другом месте подстрелил псевдогиганта, этот птенец-переросток явно хотел мною закусить, но я оказался и быстрее и ловчее, да и вооружен серьезно, правда, потратил я на него целый рожок, но тут уж не до жиру, быть бы живу. А так особых коллизий по пути не случилось. Главное, что не наткнулся на самых опасных хищников Зоны, на людей. «Монолитовцы», эти пришибленные на всю голову сектанты, уже на подходах к Радару устраивали засады, не подпуская к Припяти и ЧАЭС ни вольных сталкеров, ни представителей других группировок.
Рыжей лес остался за спиной. Впереди поляна с рухнувшим когда-то на нее вертолетом. Ограничивал поляну, как я знал по слухам, сетчатый забор, перебраться через который будет не трудно. Дождь ограничивал видимость, но даже с такого расстояния и невооруженным взглядом было видно движение людей на перекрестке, от которого дорога шла уже к Припяти. Но туда мне и не нужно было, мне нужно было налево, к Радару.
Подбираться ближе не осмотревшись, было опасно, «монолитовцы» вопросов не задают, для них каждый чужак — потенциальный враг. Я достал бинокль. Определенно активность была повышена. «Монолитовцы» в боевых тройках так и шныряли в поле зрения, и это не считая дальнего блокпоста на дороге к Припяти.
«Конечно, а чего же я ждал, на Радаре погиб „долговец“! И ежу понятно, что „Долг“ не применёт воспользоваться этим поводом, чтобы атаковать базу „Монолита“, и совсем не важно, кто на самом деле убил Бугая!»
Внезапно в голове, словно что-то щелкнуло, весь мир вдруг потерял четкость, а потом, когда четкость предметов вернулась, они были уже монохроматичными, словно мое зрение внезапно сделалось черно-белым.
Означало это лишь одно, я практически был на территории Радара, так себя проявляет, время от времени спонтанно запускающийся, «выжигатель» — установка из лаборатории, которая и находится на заброшенной армейской радарной станции. Зачем она была создана, так и осталось неизвестным, наряду и с другими загадками Зоны. Однажды сталкер по прозвищу Меченный отключил ее, и на какое-то время открылась дорога на Припять и к ЧАЭС, но после очередного Выброса она опять заработала, только уже менее интенсивно и неустойчиво. С чем это связано, тоже осталось неизвестным, как и то, откуда она теперь черпает энергию, ведь пульт установки так и остался отключенным. Но, на то это и Зона, что вопросов всегда больше, чем ответов.
Излучение «выжигателя» хоть и ослабло, но все равно все еще оставалось опасным. После каждого очередного включения установки, зомбированных сталкеров в Зоне прибавлялось, и, казалось, им не просто выжигало мозг, а загружалась какая-то программа — зомби двигались из глубины Зоны, к ее окраинам нападая на все живое.