— И?
— Вы же понимаете, как это важно — узнать, кто предал Братство. И вашего отца, между прочим, тоже. Почему проект «Чистота» остался без охраны? Да потому, что кто-то убедил Лайонса — лично Лайонса — что Мемориал не нуждается в защите. Да, в ротонде действовали другие — но приговор вашему отцу был подписан именно в Цитадели.
Эмили закрыла глаза.
— Смотрите: благодаря сэру Лэнигану мы выиграли время, — Квинлан был назойлив, как дутень. — Глупо этим не воспользоваться. Никсонвилль в двух шагах. Вы ведь уже были там, Эмили. Так хорошо поладили с местными. Ну же?
— Делайте что до́лжно, Квинлан. Я с вами, — ответила она — единственно чтобы прекратить эту болтовню.
— А «Магнум» у вас с собой, мисс Данфорд? — как бы невзначай осведомился скриптор, когда они уже подходили к окраине посёлка. — Не подумайте, я вовсе не собираюсь устраивать там пальбу. Но вообще…
— С собой.
— Так спокойнее, если честно, — доверительно признался Квинлан. — Хоть у меня пистолет и есть, я не лучший стрелок.
— Я тоже, — вздохнула она.
— Ну, вместе-то мы составим некое подобие боевой единицы, — усмехнулся скриптор. — Нормативы на стрельбище я в своё время сдал, но, скажем так, в традициях ордена Пера. Взломал программу учёта результатов и поставил себе приемлемый балл. Я это к тому, чтобы вы понимали, чего от меня не ждать.
Эмили кивнула.
Ночью посёлок выглядел бессовестно уютным — это здесь-то, посреди Столичной Пустоши. Некоторые дома были украшены гирляндами; свет маленьких лампочек дрожал и рассеивался в холодном воздухе, пропитанном речными испарениями. Слышен был писк кротокрысов из загона — приглядевшись, Эмили увидела, как зверьки копошатся у кормушки. Где-то заливалась хриплым лаем собака.
— Тут живёт староста, — Квинлан указал на небольшой аккуратный коттедж. — С неё и начнём.
— Снова вы? — Аннет приоткрыла дверь. — А гуля и того мордоворота где потеряли? Ладно, заходите уж.
— Как Том? — спросила Эмили.
— Да, как? — Квинлан понизил голос. — Что он делал после нашего ухода? Не покидал пределы посёлка?
— Он и из дома-то не выходил, — Аннет, тревожно оглянувшись, посторонилась, чтобы пропустить Эмили и Квинлана в дом. — Вы за Томом заявились? По мне, так не тормошили бы вы его. Такое переварить надо.
Похоже, над интерьером жилища староста голову не ломала: большая часть убранства перекочевала в гостиную Аннет из ближайшей закусочной. К стене привалился потрёпанный алый диван, на столе, покрытом клетчатой клеёнкой, громоздились щербатые кружки из «Слокам Джо». Единственным украшением комнаты была яркая и совершенно нездешняя картина, висевшая напротив окна. Ночные цветы с прозрачными, словно хрустальными лепестками, несмело тянулись к кроваво-красной луне. Ракурс был необычным: художник словно бы смотрел на цветы снизу вверх, лёжа на земле.
— Ида подарила, — пояснила Аннет, проследив за взглядом Эмили. — Она у нас мастерица, настоящая художница. Толстосумы из Тенпенни за такую красотищу сотни крышек отваливают, а мне даром досталось.
— Том ведь хочет похоронить жену, так? — Квинлан бесцеремонно опустился в ротанговое кресло. — Для этого её надо найти. А найти её можем мы.
— Оно меня, конечно, уже не касается, но нечего тут искать, — Аннет погасила настенный светильник.
— Я не против темноты, но зачем? — нервно усмехнулся скриптор.
— Да чтобы вас, балбесов, никто не увидел, — зло ответила староста. — Пришли как к себе домой, да ещё без оружия нормального. Хоть бы лица спрятали.
— А в чём проблема? — спросила Эмили.
— Времена такие… — женщина тяжело вздохнула. — Не то чтобы все поголовно тут радовались Анклаву. Нет, многие помнят, что Братство нам помогало. Но после вчерашнего… Мемориал захвачен, Эдем по радио вещает о скорой победе, а от Братства ни полслова. Слишком всего этого много, понимаете? Я хотела бы сказать, что мои люди — всё ещё мои. Но не могу.
— Это…
— Спасибо за честность, — перебила Эмили Квинлана, пока тот не брякнул что-нибудь глупое.
— Да пожалуйста, — Аннет вздохнула. — Заночуйте, чтоб в темноте не шастать. Вы вон тощие какие, на диване оба поместитесь. Поешьте, помойтесь даже, если охота. Но к утру уходите. И мне так спокойнее, и вам безопаснее.
— Мы не станем злоупотреблять вашим доверием, — к удивлению Эмили, скриптор не полез в бутылку. — Нам просто надо увидеть Тома… или ладно, хотя бы как можно больше узнать о нём от вас. Может, до этого инцидента его замечали в компании чужаков. Или он отлучался надолго.
— Отлучался, ясное дело, — Аннет закатила глаза. — Ремесло у него такое. Много плотник дома наработает?
— Так, ладно. А что насчёт других жителей? Понимаете, раз тело Мэри похитили так незаметно и без шума, кто-то провёл сюда чужаков. Выждал удобный момент, показал им, куда идти, отвлёк остальных… Кто-то местный.
— Ну, Ида несколько дней дома не появлялась, — Аннет мрачно усмехнулась. — Только, думаю, дело тут не в роботах. Фрэнк, конечно, мужик деловой, но замуж за такого — лучше уж в петлю. А девка вон сколько лет продержалась.
— И что, никто её не ищет? Даже муж? — удивился Квинлан.
— Да там муж такой… — Аннет неопределённо поморщилась. — Говорю вам, ни при чём тут роботы. Просто как вся эта заварушка началась, у девчонки, видать, терпячка и кончилась. Когда кругом люди мрут, понимаешь, что жизнь — одна.
— То есть она пропала после похищения Мэри?
— Я же перекличку по вечерам не провожу. Может, в тот день, может, позже.
— Муж-то, наверное, должен быть в курсе, — Квинлан прищурился.– Как, говорите, его зовут?
— Фрэнк. Господи, к нему-то вы не полезете? — обречённо спросила Аннет.
— Задам пару вопросов, и всё, — заверил её скриптор.
— Ну, если вас только так спровадить получится… Ладно, — староста со вздохом набросила на плечи шаль. — Приведу его сюда. Придумаю что-нибудь. У него сын в Братстве служит. Скажу папаше, что вы весточку от Фрэнки Феррелла-младшего передать пришли, а дальше сами разбирайтесь. Но вы из дома, чур, ни ногой! А то мне сложновато будет Фрэнку объяснить, чего это ради я посреди ночи его к себе заманила.
*
— Эмили, ей можно верить? — спросил Квинлан почти жалобно, когда дверь за старостой закрылась. — Видите ли, я просто совершенно не разбираюсь в таких вещах. В людях.
— Вы за этим меня сюда и притащили?
— Если честно, то да, — сконфуженно ответил скриптор. — У вас высокий эмоциональный интеллект. И хорошая интуиция.
Эмили рассмеялась бы, если бы могла. Её грёбаная интуиция позволила папе умереть. Вряд ли кому бы то ни было стоило на неё полагаться.
— Не знаю, — ответила она наконец. — По-моему, эта женщина продаст нас с потрохами за пару крышек, если только найдёт покупателя.
— Звучит так, будто это вас не беспокоит.
— Да не особо.
Квинлан грустно кивнул.
— Я многого не понимаю, — признался он. — Не понимаю, зачем Джеймсон помогать Анклаву. Не понимаю, почему Лэниган не захотел идти сюда со мной. Может, он просто боится найти доказательства того, что Элизабет предала Братство? Но разве ему не станет лучше, когда он узнает правду?
Эмили пожала плечами.
— Вот вы — будь такая возможность — предпочли бы узнать о смерти отца немного позже? — спросил скриптор неожиданно. — Выгадать ещё несколько спокойных дней ценой неведения?
Она вздрогнула. Не от того, что Квинлан был беспощаден в своём простодушии. А от того, что знала ответ.
— Нет. Лучше уж сразу, — соврала она.
Картина Иды с каждым взглядом казалась Эмили всё более и более мрачной: теперь вдруг ей стало ясно, что этот странный ракурс — взгляд из-под земли, взгляд мертвеца. Странный выбор для украшения гостиной; впрочем, навряд ли хозяйка так уж пристально вглядывалась в изображение. Хотя была в таком подходе и подкупающая простота: цветочки — это пейзаж, пейзажу самое место в культурном доме, а искать дьявола в деталях — удел невротиков.