— Да с удовольствием, сука ты старая, — почти весело сказал Фрэнк, вскидывая дробовик навстречу появившейся в дверях Аннет.
Дальше всё произошло очень быстро. Ровно в тот момент, когда Фрэнк выстрелил, Квинлан наконец одолел оконный замок. Рама с возмущённым треском распахнулась, впуская в комнату речную сырость. Кто-то перемахнул через тело старосты; Эмили успела увидеть лишь силуэт в пороховом дыму: Квинлан с неожиданной силой подтащил её к окну и вытолкнул наружу. Слава богу, падать было невысоко, да и чахлые побеги мутафрукта, росшие прямо под окном, смягчили удар.
В доме раздался выстрел, потом ещё один. Кто стрелял, в кого — Эмили не знала и выяснять не собиралась. Квинлан неуклюже перекатился через подоконник, и они рванули прочь. Хотя «рванули» — это сильно сказано: чёртов палисадник Аннет оказался хаотичным нагромождением колючих зарослей, через которые приходилось в прямом смысле продираться.
Кто-то выстрелил им вдогонку. Луч фонарика полоснул землю рядом с ногой скриптора. Эмили инстинктивно шарахнулась в сторону, не разбирая дороги: одной рукой приходилось прикрывать лицо от веток, которые так и норовили выцарапать глаза, а в другой тащить злополучный винчестер. Правая нога зацепилась за что-то острое, и Эмили растянулась на земле. Очень вовремя, что и говорить.
Ругнувшись сквозь зубы, она перекатилась на спину — посмотреть, что там с ногой. Нога была в порядке. А вот ботинку пришёл каюк. Подошва треснула пополам и почти полностью оторвалась.
— Мисс Данфорд, вы живы? — услышала она над ухом взволнованный шёпот — и с перепуга чуть не огрела Квинлана винчестером. Да уж, когда ещё довелось бы порадоваться собственным заторможенным рефлексам.
Эмили молча предъявила Квинлану то, что осталось от ботинка.
— Досадно, — пропыхтел скриптор. — Так, ладно. Я их уведу за собой — а вы пробирайтесь на север, к мосту. Ясно? Встретимся у моста.
Почему к мосту-то? — хотела спросить Эмили. Но скриптора уже и след простыл.
На четвереньках — у земли проклятые кусты были не такими колючими — она поползла вроде бы на север: по крайней мере, шум реки становился всё более отчётливым. Пришлось разуться (плюс к скрытности, минус к скорости, как в старых настольных играх). Проклятое ружьё мешало передвигаться, цеплялось за всё подряд, да и весило будь здоров — но не бросать же его, в самом деле!
В стороне опять послышались разрозненные выстрелы, и Эмили прибавила ходу. Спроси её кто-то, чего ради она так старается не умереть — и она не смогла бы ответить. На счастье, вероятность повстречать философски настроенного интервьюера в палисаднике Аннет равнялась нулю. Так что Эмили просто ползла и ползла, без цели и смысла, пока не увидела прямо перед лицом ботинки. Очень знакомые ботинки.
Она медленно подняла голову.
Харон смотрел на неё сверху вниз — на босую, исцарапанную, грязную, с идиотским ружьём в руках…
Наверное, он был единственным человеком на Пустоши, кто не стал задавать вопросов.
— Да уж, — только и сказал он.
Эмили зажмурилась от стыда. Падать было уже некуда.
— Добрый вечер, — проворчала она. Поднялась на ноги, кое-как вытерла руки об куртку. — Мне надо к мосту.
— Нет, тебе не надо к мосту, — зло сказал Харон.
— Надо, — Эмили нахмурилась. — Я обещала Квинлану…
— Да насрать, — он выхватил винчестер у неё из рук и быстро зашагал в сторону реки.
— Ружьё-то тебе зачем?
— В музей отнесу, — ответил Харон, не оборачиваясь. — Этой рухляди там самое место.
Эмили покорно потащилась следом за ним, понимая: сейчас она не в том положении, чтобы спорить. Выстрелы уже стихли, и означать это могло всё что угодно. Может, Квинлану удалось оторваться от погони, а может, прямо сейчас его допрашивают солдаты Анклава. И если так, то тащиться к мосту и в самом деле неразумно. Хотя, чёрт возьми, вся эта вылазка была чистейшей воды недоразумением.
По счастью, идти пришлось недолго. И пяти минут не прошло, как Харон остановился у отжившего свой век лодочного сарая. На музей это место, пожалуй, не тянуло, а вот на смотровую площадку — вполне. Отсюда был виден и сам мост, и подступы к нему. Непогода и сырость успели дожрать крышу строения и большую часть обшивки стен, полусгнившие рыболовные сети воняли так, что запах застоявшейся воды казался нежным ароматом, но послужить укрытием сарай всё ещё мог.
— А чего мы тут ждём? — робко спросила Эмили, переминаясь на онемевших от холода ногах.
Словно в ответ на её вопрос, из чахлой рощицы на берег вышли четверо. Двое солдат в неброской серой форме волокли к реке упирающегося Квинлана, а третий шёл следом, держа наготове плазменную винтовку.
— Вот поэтому мы и сменили маршрут, — спокойно сказал Харон, рассматривая прицел винчестера. — Незачем облегчать Анклаву задачу. Хватит с них и рыцарёнка.
— Так же нельзя! — беспомощно охнула Эмили.
— Беспокоишься за своего нового друга? Напрасно, — процедил Харон сквозь зубы. — Милашку скриптора есть кому спасать.
Эмили, вспыхнув, отвернулась.
Один из солдат о чём-то спросил Квинлана. Тот ответил что-то короткое и, очевидно, оскорбительное — в ответ анклавовец отвесил ему оплеуху. Скриптор пошатнулся, но на ногах устоял. Ненадолго, впрочем: следующий удар, кулаком под дых, оказался куда менее деликатным.
— Да он же забьёт его до смерти! — возмутилась Эмили.
— Непохоже, — проворчал гуль. — Он с ним практически нежен.
— Харон! Мы что, будем просто стоять тут и наслаждаться зрелищем?
— Тихо, — оборвал он её. — Две минуты. Дай мне две минуты.
От стены валежника бесшумно отделилась невысокая фигура в длиннополом плаще.
— Лэниган? — прошептала Эмили, окончательно перестав что-либо понимать.
— А вот и наша кавалерия из-за холмов, — ухмыльнулся гуль.
Старший скриптор отчего-то решил не пользоваться преимуществом внезапного появления. Он просто вышел на берег, не пряча ни лица, ни плазменного пистолета. Видимо, от такой наглости анклавовцы опешили — тот, что стоял на карауле, даже оружие опустил.
На короткий и жуткий миг Эмили показалось, неизвестно почему, что старший скриптор целится в Квинлана. Она зажмурилась — но даже сквозь закрытые веки увидела сдвоенную зелёную вспышку. Третьего солдата уложил Харон выстрелом из винчестера.
Всё?
— Видите, мисс Данфорд, беспокоиться решительно не о чем, — Харон швырнул ей в руки ружьё. — Кроме вашего интеллектуального уровня.
Квинлан медленно приподнялся, ощупывая рёбра. Неожиданно резким движением стащил через голову толстовку, забрызганную кровью, брезгливо отбросил — и скорчился, обхватив колени тощими руками.
Да и старший скриптор выглядел… оглушённым. Враги могли появиться отовсюду, это даже Эмили понимала, а он так и стоял с пистолетом в руке, не отводя взгляда от мёртвых солдат Анклава. Он же штабист. Орден Пера, все дела. Эти ребята не из тех, кому убить человека — всё равно что сказать «добрый день». Ветер трепал полы пальто Лэнигана — единственное движение в этой больной тишине.
Эмили повернулась, чтобы что-то сказать — или услышать — но Харон уже был далеко.
— Ты не выстрелил первым, — крикнула она ему вдогонку. — Почему?
— Я должен был понять, скольких надо убить, — он даже не оглянулся. — И до сих пор не уверен, что понял правильно.
*
Когда-то Эмили привела бы в ужас сама мысль о том, чтобы снять ботинки с мертвеца. Теперь её интересовало лишь одно: найдётся ли подходящий размер? Нашёлся. Один из анклавовцев оказался достаточно щуплым парнем — его берцы, ещё тёплые, пришлись Эмили впору. Наверное, Квинн узнал бы эту обувку, подумала она отстранённо. Обернулась — и поймала полный омерзения взгляд старшего скриптора.
— Что? — зло спросила она.
— Какая дикость, — Лэниган покачал головой. — Мародёрство, пытки, хаос…
— Ну, добро пожаловать на Столичную Пустошь, — Эмили затянула шнурки. — Или ради вашего душевного спокойствия мне надо ходить босиком?
— Ради моего душевного спокойствия вам достаточно было остаться в лагере! — повысил голос старший скриптор.