— Хорош! — резкий голос Аннет остановил её за миг до третьего удара. — Ему хватит. А тебе — тем более.
Ида повернулась на голос. Бита, распробовав кровь, так и плясала в её руках. Умоляла Аннет: ну, скажи. Скажи, что и кому Ида Данливи ещё должна на этом свете.
— Что, и меня порешишь? — вздохнула староста, прикрывая дверь изнутри. — Эх, Ида, Ида. Что же ты натворила. И я сейчас не про этого козлину говорю.
— Думаешь, ты освободилась? — спросил Фрэнк почти с жалостью, подняв на Иду налитые кровью глаза. — Ты просто сменила хозяина.
— Ты вообще рот закрой, — приказала ему Аннет. — А ты давай сюда биту и иди к своим друзьям, которые тут ночью шастали. Скажи им, что я с ними тоже не прочь подружиться.
— Правда? — растерялась Ида.
— Правда, — огрызнулась староста. — Выбора ты нам не оставила. Ничего, иди. Я тут со всем разберусь.
Ида понятия не имела, где именно расположена база Анклава. Поэтому она просто пришла на станцию «Жюри-Стрит», села на лавочку на остановке ситилайнера и закрыла глаза, подставив лицо утреннему солнцу. Из Никсонвилля Ида ушла в чём была, не взяв с собой ни оружия, ни одежды, ни пригоршни крышек — только фишку, которую подарил ей Генри. С ней-то она никогда не расставалась.
Генри примчался через четверть часа. Видно, он даже проснуться как следует не успел: его футболка была надета наизнанку, а в растрёпанных волосах застряло перо от подушки.
— Девочка моя, что случилось? — только и спросил он.
— Фрэнк всё узнал, — отозвалась Ида.
— Про Анклав? — встревожился Генри.
— Про нас с тобой! И я убежала, потому что мне больше некуда… — она перевела дух. — Мне нельзя возвращаться.
Генри молчал — и с каждой секундой Ида всё глубже проваливалась в бездну отчаяния. Сейчас он скажет, что это её проблемы, что она не имела ни малейшего права сюда приходить и ставить под угрозу разведоперацию…
— Так это же замечательно! — проговорил он наконец.
Ида медленно подняла на него неверящий взгляд.
— Идём, — сказал он решительно. — Представлю тебя нашим.
На базе оказались только два человека. Сутулый старик с роскошными усами читал книгу, сидя у окна в кресле-качалке. А коротко стриженая рыжая девчонка, похоже, только что вышла из душа: через её плечо было переброшено влажное вафельное полотенце, а на ногах красовались резиновые шлёпанцы.
— Так вот она какая, никсонвилльская сирена, — улыбнулся Иде старик, откладывая в сторону книжку. — Действительно, красавица. Капрал Закари Шор к вашим услугам, мисс. Милости прошу на базу разведотряда «Грант». Не знаю уж, что скажет лейтенант Уинстон, когда вернётся — но думаю, ничего плохого он не скажет. Война есть война, правда? А агентов своих бросать — последнее дело.
— Я — агент? — растерянно переспросила Ида, оглядываясь на Генри.
— А кто же ещё? — старик подмигнул ей. — Агент, причём первостатейный. Вы спасли нашего Генри — мы уже и не думали, что он живым вернётся. И вчера с андроидом вы нас здорово выручили. Если бы ребята полезли вслепую, наверняка наломали бы дров. Так что спасибо и добро пожаловать.
Ида несмело кивнула.
— Лекси Адамс, — представилась рыжая девушка. — Радист и по совместительству каптенармус. У нас тут не очень-то просторно, и лишнюю койку поставить некуда, но вам с Генри и не нужно, правда ведь?
Они смотрели на неё без гнева, без презрения. И совсем не были похожи на заносчивых грубиянов из Братства, которых Ида в избытке повидала, живя в Никсонвилле. Хорошие, добрые люди, которые делают хорошее, правильное дело. Иде отчаянно захотелось стать частью всего этого. И ей даже было с чего начать.
— Никсонвилль с вами, — сказала она.
Лейтенант Уинстон вернулся только через три дня — за это время Ида успела как следует обжиться на базе. Странно, но именно здесь, где не было ни единой вещи, которая принадлежала бы лично ей, Ида впервые почувствовала себя по-настоящему дома. С Лекси они почти не общались, зато старик Закари принял Иду как родную. А главное — Генри всё время был рядом.
Четвёртого апреля, в день начала войны, лейтенант Уинстон торжественно откупорил бутылку шампанского. Бокалов на базе нашлось только шесть, и Генри с Идой пили из одного. Никого не смущало присутствие Иды, никто не пытался выставить её за дверь — и она вместе со всеми праздновала окончание двухвекового хаоса и воскрешение старой доброй Америки. Особенно радовало Иду, что всё началось с Мемориала Джефферсона: проект «Чистота» наконец-то попал в надёжные руки. Как бы счастливы были мама и тётя Кэтрин, узнав, что их мечта всё-таки претворится в жизнь! В том, что учёные из Анклава справятся, Ида не сомневалась ни на секунду: это вам не шарлатаны из Братства, которые за двадцать лет и пальцем не пошевелили, чтобы обеспечить людей чистой водой.
Вечером пятого апреля лейтенант Уинстон и Генри отправились в Никсонвилль: им нужно было обсудить с Аннет, где расквартировать солдат Анклава, как наладить поставки продовольствия… Ида на правах агента увязалась с ними, благо лейтенант — добрейшей души человек — и не думал возражать.
Они вчетвером пили чай на кухне Аннет, когда в дверь постучали.
Так Ида, сама того не желая, в первый раз увидела человека, которого видели очень и очень немногие. Ирвинга. Конечно, на самом деле его звали иначе — как именно, знал разве что сам Президент. Тем страннее было, что он лично заявился в Никсонвилль.
Многое пошло не по плану, сказал он. Ему пришлось пойти на риск, потому что дело оказалось безотлагательным. Появились новые сведения о проекте «Чистота» (тут Иде, конечно, пришлось выйти из комнаты, но основное она услышать успела).
Лейтенант Уинстон по рации Аннет связался с базой и запросил подкрепление: Ирвингу нужны были все, способные держать оружие. Значит — и Генри тоже. Требовалось взять живьём кого-то важного и очень хорошо охраняемого. Группа захвата должна была в полночь встретиться с Ирвингом у старого моста через Потомак и вместе с агентом отправиться на задание.
— А мне что делать? — испуганно спросила Ида Генри.
— Возвращайся на Жюри-стрит и жди меня там, — он торопливо поцеловал её в щёку. — Я скоро вернусь.
Ожидание было невыносимым. Хорошо хоть, ждать Иде пришлось не в одиночку: Лекси должна была оставаться на базе как связной, а Закари ещё не оправился от недавнего инфаркта — уже третьего по счёту, как не без гордости признался старик. По-хорошему, ему надо было вернуться на лечение в Рейвен-Рок, но спровадить упрямого деда подальше от полевой работы было не так-то просто.
Ида нервно мерила шагами комнату, Зак глотал таблетки — одну за другой. Лекси уже не раз пыталась связаться с Никсонвиллем, но ответа не было. Никто не знал, что и думать.
Генри вернулся за полночь. Один.
— Нас предали, — сказал он.
Ему удалось выжить по чистой случайности. Лейтенант Уинстон велел ему ожидать группу в укрытии неподалёку от моста, не желая рисковать единственным медиком: вдруг кому-то потребуется врачебная помощь? И приказал Генри не вмешиваться, что бы ни происходило там на берегу и сколь бы странным оно ни казалось. Не портить игру Ирвинга. И Генри не вмешивался. А потом вмешиваться стало уже поздно.
— Я решил вернуться. Решил, что в Рейвен-Рок должны обо всём знать, — он тяжело сплёл пальцы. — Если Ирвинг — предатель, то это всё меняет. И похоже… похоже, ребята, главный теперь я, — лицо Генри было белее мела. — Как старший по званию.
Зак кивнул. Ида подавленно молчала. Как, чёрт возьми? За что? Стоило её жизни наладиться — и какая-то сволочь из Братства мимолётно и походя эту жизнь растоптала.
— И что делать будем, главный? — Лекси нахмурилась. — Эти мрази вот-вот придут сюда, раз Ирвинг нас сдал. Дадим им бой?
— Нас мало, солнышко, — Закари покачал головой. — И у нас есть указания сверху на такой вот случай. Все уцелевшие должны покинуть базу и усилить исследовательскую группу в северной биолаборатории.
— И им это просто так с рук сойдёт? — в глазах Лекси стояли слёзы. — Они убили Кайла, Стефана, мистера Уинстона — а мы даже не попытаемся отомстить? У нас есть оружие, мы ещё живы… Генри!