— И ты ничего не сказал Квинлану и Лэнигану, — ужаснулась Эмили. — Господи, Харон! Они же до сих пор в посёлке!
— А это не моя забота, — Харон холодно посмотрел на неё. — И не твоя. Тебе нужен ГЭКК? Ты знаешь, где он. А эти двое в лучшем случае бесполезны, а в худшем — опасны.
Земля мелко задрожала под ногами, словно Столичная Пустошь билась в лихорадке. Винтокрыл пролетел так низко, что можно было различить сварные швы на его обшивке.
— И поэтому мы просто бросим их умирать? — выкрикнула Эмили, едва слыша собственный голос.
— Я брошу их умирать, — поправил её Харон. — Тебе плохо даются задачи на этику, так что я всё упростил. Твоей вины здесь нет. Даже ты понимаешь, что это так.
Эмили яростно помотала головой.
— Поверь, они бы нас бросили без зазрения совести.
— Я — не они! — заорала Эмили и рванулась прочь — но безуспешно: Харон схватил её за руку.
— Эми, не стоят они того, чтобы за них умирать, — он покачал головой. — Пусть всё идёт своим чередом. При должном везении эти двое даже теперь смогут выпутаться.
Она медленно подняла взгляд.
— Отпусти, — приказала она. — И не смей меня останавливать.
Его пальцы разжались. И Эмили очертя голову бросилась к посёлку, прекрасно понимая: уже поздно, слишком поздно.
— Да что же ты со мной делаешь, а? — процедил Харон сквозь зубы, догоняя её.
*
Из-за калитки был виден лишь небольшой кусочек двора — фасад дома, в котором находился штаб рейдеров, заколоченный колодец под засохшей рябиной. И несколько солдат: все, как один, в чёрной силовой броне, все — с миниганами, инсинераторами, гатлинг-лазерами… Они даже не штурмовали здание — а зачем бы? Просто спокойно ждали, оцепив участок.
— Сколько их? — хрипло спросила Эмили. По спине поползли ручейки пота. Вот, значит, как это было в Мемориале Джефферсона. Одного слова достаточно, чтобы всё описать: неотвратимо.
— Не меньше десятка, — ответил Харон. — Отойди от калитки.
Десять тяжеловооружённых солдат… Звучало как приговор. Сетка-рабица впилась в перепачканные ржавчиной пальцы Эмили.
— Они их убьют. Да?
— Нет, — Харон тяжело вздохнул. — Уже убили бы, если бы собирались. Будут брать живьём. Закидают их светошумовыми гранатами, увезут с собой… Мы ничего не сможем сделать.
— Совсем ничего?
— Эми, я не смогу убить их всех, — сказал он совершенно спокойно. — Могу героически сдохнуть, пытаясь. Но с дюжиной десантников я не справлюсь.
Их взгляды встретились. Наверное, впервые с того злополучного утра.
— Так что? — тихо спросил Харон. — В принципе, я могу их отвлечь. У твоих друзей будет пара минут на отступление.
— Не смей, — прорычала она. — Ни за что. Даже не думай.
— Тогда — тогда, наверное, нам лучше уйти, — он казался растерянным. — Тебе ни к чему…
Она яростно помотала головой. На этот раз она останется. До конца.
Видимо, анклавовцам надоело ждать капитуляции. Двое солдат подобрались к занавешенному окну. Действовали они так быстро и слаженно, что их движения походили на хорошо разученный танец. Один выбил стекло прикладом винтовки. Другой в тот же миг швырнул гранату в оконный проём.
Столб пламени взметнулся к серым небесам. На месте, где стоял дом, остался лишь охваченный огнём каркас в вуали из чёрных клубов дыма. Взрывной волной раскидало солдат, оказавшихся поблизости — кто-то лежал без движения, кто-то силился подняться; один из десантников с перепугу начал палить из минигана по чудом уцелевшему сараю…
— Надеюсь, теперь ты доволен, — тихо сказала Эмили.
— Я сделал это не ради удовольствия, — в тон ей отозвался Харон. — А ради твоей безопасности.
— Знаю, — кивнула она. Должно быть, любой нормальный человек на её месте сейчас бился бы в истерике, плакал, выкрикивал проклятия… Вот только ничего нормального в её жизни не было уже очень давно. Раньше ей хотя бы хватало сил как-то на это реагировать — но смерть папы калёным железом выжгла все эмоции, кроме тихо тлеющего отчаяния.
— Пора, — окликнул её Харон. — Ты можешь ненавидеть меня и на ходу.
Жизнь была бы куда проще, умей я тебя ненавидеть, мрачно подумала Эмили. И не двинулась с места. Не в знак протеста: какой уж там протест, господи, она ведь уже выбрала Харона, выбрала раз и навсегда, а сегодня пришлось лишь ещё раз это подтвердить. Просто что-то не позволяло ей отвести взгляд от догорающих руин. Хотя что, что ещё она могла увидеть? Скрипторы ушли из жизни достойно, как и полагается хорошим парням. Отчего-то Эмили вспомнился дурацкий мотивационный плакат из атриума Убежища: «Если жизнь подсовывает тебе лимоны, сделай из них лимонад». Ну что ж, Квинлан и Лэниган с этим справились. Забрали с собой на тот свет нескольких врагов. Избавили себя от пыток, а Братство — от неприятных последствий.
Эмили разобрал нервный смех.
— Всё, довольно, — Харон оттащил её от калитки. — А теперь мы очень быстро…
Сначала Эмили показалось, что выстрел был одиночным. Но ведь не бывает так, чтобы от одного выстрела из снайперской винтовки сразу трое солдат в силовой броне рухнули, как подкошенные? У отряда не было ни единого шанса: кто-то методично отстреливал анклавовцев сразу с нескольких позиций. Эмили и не заметила бы снайперов, не проследи она за взглядом Харона. Один стрелок засел в двухэтажном здании на вершине холма, второй притаился за каменистым уступом к юго-востоку от въезда в посёлок.
— Это ещё кто? — недовольно процедил Харон.
— Те, кто не любит Анклав. Этого достаточно, — отрезала Эмили. И, долго не думая, зашагала обратно к посёлку. Гуль последовал за ней, проворчав что-то про жабу и гадюку.
*
Снайперы, кем бы они ни были, действовали не в одиночку: их друзья уже вовсю собирали трофеи с трупов солдат Анклава, деловито стаскивая добычу в центр двора. Появление Эмили и Харона их нисколько не смутило — лишь один из мародёров потянулся было к поясной кобуре.
— Отбой, Стиви, — лениво скомандовала длинноногая девица в камуфляже, восседающая на краю колодца. — Это свои.
— Ну конечно, — зло усмехнулся Харон. — Только встречи с этой сукой мне и недоставало.
Эмили вгляделась в девицу пристальнее: верхнюю часть лица скрывали очки-хамелеоны и залихватски сдвинутый набок алый берет, но щербатая улыбка, безусловно, была ей знакома.
— Девятка? — недоверчиво произнесла она. Шрам под одеждой заныл, словно отвечая на вопрос.
— Она самая, — осклабилась беглая рабыня. Ловко спрыгнула с бортика колодца и, раскинув руки, пошла навстречу Эмили.
— Одно только слово, и я… — пробормотал Харон.
Эмили отрицательно помотала головой.
— Ну вот и свиделись, — нараспев произнесла Девятка, заключив Эмили в объятия. — Здравствуй, дорогая. И ты тоже, угрюмец.
Эмили ответила на приветствие — неловко провела ладонью по спинной пластине бронежилета девицы.
— Думала, ты мне в глаз засветишь или типа того, — шепнула Девятка Эмили, поцеловав воздух рядом с её щекой.
— Ага. Сколько тут твоих снайперов? — спросила Эмили. — Что-то у меня нет настроения для рукопашной.
Девятка заливисто расхохоталась.
— И то правда. Кстати, может, объяснишь, какого чёрта вы тут забыли? А то как бы у нас не случился конфликт интересов. Моих ребят Харкнесс подписал расчистить окрестности Сто Шестого. Так что если вы с гулем тут решили гнёздышко свить, то подумайте ещё раз. Это теперь не просто три халабуды в чистом поле, а территория Анакостийской республики, во как.
— Вы работаете на Анакостийскую республику? — недоверчиво спросила Эмили.