Когти смерти. Это всё из-за них, точно. Квинлан клялся и божился, что видел одного неподалёку от «Белой полосы». Может, скриптор и привирал из желания спокойно поковыряться в потрохах робоглаза, но проверять правоту его слов ни у кого желания не возникло. Так что…
«Психо». Вот это воспоминание было чётким и недвусмысленным. Щёлканье откидных петель аптечки, прикосновение к коже прохладной иглы и благословенная теплота, растекающаяся по вене… Не то чтобы у Эмили не было выбора. Но ей нужно было дойти вместе с остальными в чёртов трейлерный парк на горе Мейбл, и она дошла. Трети дозы ей аккурат хватило, чтобы не сверзиться в пропасть с размытых горных тропок и не рухнуть от изнеможения на полпути. Так что выбор, похоже, был сделан правильно.
Папе бы это не понравилось. Да что там, папа был бы в ярости. Но такие уж извивы судьбы, если пользоваться терминологией Девятки. Без «Психо» ей не дойти до ГЭККа. Без ГЭККа папины усилия пропадут впустую. Выходит, в данном конкретном случае желание оставаться хорошей дочерью равнялось безоговорочной капитуляции перед очередной дозой «Психо», которая ожидала своего часа в боковом кармане рюкзака. Да уж.
— Мисс Данфорд! — звонкий голос Квинлана заставил Эмили нервно вздрогнуть. Она натянула отсыревшие ботинки на сбитые в кровь ноги и, стараясь не слишком громко стучать зубами (вредно: что для эмали, что для репутации), похромала к выходу.
На подножке трейлера сидел Харон — он посторонился, позволяя Эмили выйти наружу, в очередной бессмысленно прекрасный весенний день. Она прикрыла глаза ладонью, но едва ли от взгляда Харона укрылись её расширенные зрачки и изломанная суетливость движений. Чудно. Неудавшаяся самоубийца, а теперь ещё и наркоманка — слишком трусливая, чтобы сдохнуть, слишком слабая, чтобы жить.
Площадка для пикника выглядела так, будто в лице Квинлана у Жестянщика Джо появился достойный конкурент. Прямо у трейлера топтались два протектрона в чёрно-красной ливрее Изгоев, обвешанные ржавыми цепями. Чуть поодаль парил робоглаз, вероятно, тот самый, которого скриптор изловил у «Белой полосы».
— Доброе утро, — приветствовал Эмили Квинлан.
Она вяло кивнула.
— Ну, теперь все в сборе. Итак, вот что у нас есть, — Квинлан выглядел настолько гордым, будто за ночь сумел поставить под ружьё пол-Пустоши, а не трёх железных болванов. — Эти ребята, — небрежный взмах в сторону протектронов, — минные тральщики. Они пойдут к станции первыми, чтобы проложить для нас безопасный коридор. Плюс к тому, если на вышке есть снайперы, они себя проявят, начав палить по роботам, и нам будет проще сориентироваться.
— Мне стоит знать, где ты их раздобыл? — хмуро спросил Лэниган.
— Аванпост Изгоев, — спокойно ответил Квинлан. — Тут заправляет Джим Самтер, так что всё прошло гладко. Я тезисно объяснил ему, зачем мне роботы — про ГЭКК, само собой, ни слова, — и он согласился помочь. Мы с ним неплохо ладили в Цитадели, если вы помните.
— Помню, Грег. А ещё я помню, что он ушёл с Каденом, а ты нет. Странно, что это не омрачило вашу прекрасную дружбу.
— Да все знают, что я остался в Цитадели только ради вас с Артуром, — беспечно откликнулся Квинлан, словно бы не замечая тяжёлого взгляда старшего скриптора.
— А к нам господин Самтер присоединиться не пожелал? — спросила Эмили.
— Нет, — Квинлан поморщился. — Да я и не предлагал. Это бы всё осложнило. Так, значит, с протектронами понятно. Теперь робоглаз. С этим малышом всё сложилось удачнее некуда. «СатКом» — его базовая станция, туда он должен возвращаться в случае поломки. Сто к одному, что никто ничего не заподозрит при его появлении. Скорее всего, они даже обрадуются: всё же какая-никакая боевая единица. Затащат робота внутрь станции, попробуют разобраться, что у него с системой наведения. И вот тут техников Анклава ждёт неприятный сюрприз.
— Не люблю сюрпризы, — проворчал Харон. — Чем ты его начинил?
— Ничем, — скриптор широко и радостно улыбнулся. — Я чуть-чуть перенастроил оптическую систему. Просто заменил собирающую линзу на рассеивающую. И теперь у нас в распоряжении есть превосходный даззлер такой мощности, какую не одобрила бы ни одна комиссия по правам человека.
— И что нам это даст? — осторожно спросила Эмили.
— Станцию, полную ослепших людей и ослепшей электроники, хаос и панику, — Квинлан ухмыльнулся. — Камер слежения точно можно будет не опасаться, а нам это, как вы понимаете, на руку.
— Неплохо, — кивнул Харон. Лэниган только головой покачал.
— Да, я тоже думаю, что мысль замечательная, — скромно согласился Квинлан. — Но, конечно, нам с вами поработать тоже придётся. Так что собираемся — и вперёд.
*
Ида сидела на койке, завернувшись в одеяло — совсем как в детстве — и угрюмо разглядывала забитый пылью динамик настенного радиоприёмника. Что сказала бы тётя Кэтрин — настоящая тётя Кэтрин? Что не стоит позволять дрянному сну определять, каким будет день? Или что-то вроде «есть многое на свете, друг Горацио…»?
Генри зашёл в комнату — и Ида поняла, что спрашивать, как дела, не имеет смысла.
— Они не успели подготовить андроида к отправке, — догадалась она. — Так?
— Так, — хмуро кивнул Генри, прикрывая дверь изнутри. — По правде сказать, милая, я и не думаю, что они особо старались. Лестер — это просто ходячая фабрика по переработке «Винта» в параноидальный бред. Хейз мне тоже не нравится. Нет, он хороший специалист, но что-то с ним не так. Лейтенант Уинстон понял бы, что. А я…
— Ты отлично справляешься, — сказала Ида со всей уверенностью, на которую была способна. — Просто слишком много проблем на нас свалилось.
— Ты была в лаборатории? — спросил Генри неожиданно. — Видела её?
Ида помотала головой.
— А я был. И видел, — он сел рядом с Идой. — Знаешь, девочка моя, иногда мне кажется, что всё, что мы делаем, вся эта война, вообще все войны — это какое-то бессмысленное языческое жертвоприношение. Пролить побольше крови самим, пока боги не сделали это за нас.
Она ласково погладила его по руке.
— А ещё я понял, почему дядя меня так отговаривал от занятий медициной, — он горько улыбнулся. — Настоящий врач должен быть по-хорошему безжалостным. Видеть цель — и идти к ней через кровь и страдания, прямо как солдат. А я так не могу. Вернее, могу, но… — он уронил голову на руки. — Уходи. Уходи, девочка моя. Вот сейчас — пора. Потому что я остаюсь. Проведай на башне Зака — и уходи. Если я переживу этот день, я тебя обязательно найду. И мы поедем в Вегас. Но если Браство всё-таки придёт сюда — я не могу допустить, чтобы ты пострадала. Мне с самого начала не стоило впутывать тебя во всё это.
— Сержант Мортон! — встревоженный рядовой Кастл, позабыв про субординацию, без предупреждения влетел в комнату. — У нас есть робоглаз! Прилетел, вроде как, на ремонт, но с виду с ним ничего страшного.
— Серьёзное подспорье, ничего не скажешь, — тяжело вздохнул Генри.
— Толку с него мало, но мистер Лестер утверждает, что можно с ним провернуть какой-то фокус… что-то там перенастроить… Думаю, вам стоит это услышать.
Генри кивнул и вышел из комнаты. А Ида осталась наедине с собственной тревогой.
Хорошо, если этот Лестер действительно придумал что-то стоящее. В конце концов, он же учёный, хоть и наркоман. А если затея с робоглазом не сработает, у них по-прежнему остаётся силовой барьер, который Братству не по зубам. Стоит Заку подать сигнал по рации, и Хейз сразу же активирует защитное поле. Вчера уже пробовали, всё отлично работает. И вообще, Ирвинг ведь мёртв? Скорее всего, Братство ничего и не знает о «СатКоме»…
За стеной что-то оживлённо обсуждали: Ида слышала негромкий голос Генри, брюзжание Лекси, нервные смешки Лестера. О чём именно был разговор, разобрать мешали приглушённые звуки радио. Только что закончилась трансляция очередного выступления Эдема, и из динамика полились бодрые звуки марша. Эту мелодию Ида уже слышала, совсем недавно, только вот где…