— Я и так его знаю, — уголки рта Квинлана нервно дёрнулись. — Тот офицер, Генри Мортон, во всём сознался. Элизабет Джеймсон, как я и предполагал. А в остальном я ошибся. Никакого сообщника в Цитадели у неё не было. Работала она в одиночку, на свой страх и риск, и очень аккуратно — вряд ли мы теперь найдём конкретные улики. Да и свидетелей больше не осталось. Напрямую она контактировала только с полевой группой с Жюри-Стрит. А отчитывалась, как я понял, перед самой верхушкой Анклава. Скорее всего, никто, кроме Отема и Эдема, и не в курсе, что в Цитадели действовал их агент.
— Вот оно что, — бесцветным голосом отозвался Лэниган. — Значит, концы в воду?
— Конечно, — кивнул Квинлан. — Никому в Цитадели не захочется узнать такую правду — а уж обнародовать… Лайонс предпочтёт поскорее перевернуть мрачную страницу — и вы знаете, он прав. Неважно, что было. Важно, что будет. А что будет, решаем мы. Мы дойдём до Восемьдесят Седьмого, заберём ГЭКК и вернём Мемориал. И всё пойдёт своим чередом. Артур станет новым Старейшиной, вы возглавите Орден Пера, а я буду помогать вам обоим, как сумею.
Эмили медленно отошла в сторону. Сомневаться в блестящем будущем Братства ей и в голову не приходило — особенно теперь, когда Квинлан освоил искусство допроса, а Лэниган — искусство смирения.
Она опустилась на колени рядом с Идой. Вытащила из разжавшихся пальцев липкий от крови пластмассовый кругляш.
— Что это? — спросила она Харона.
— Фишка, — гуль прищурился. — Какое-то Вегасовское казино. «Топс», кажется.
— Говорят, на Стрипе настоящий рай, — задумчиво отозвался Квинлан. — Тепло, безопасно…
— Сомневаюсь, что в раю есть казино, — Лэниган вздохнул. — Хотя я могу и ошибаться.
— В её раю — есть, — уверенно сказала Эмили.
========== 10 ==========
Солнце уже скрылось за горным хребтом, но темнота не торопилась нанести coup de grâce пасмурному вечеру. Для Эмили это означало лишь одно: ещё несколько миль пути. Неприкаянные души, плетущиеся куда-то по нескончаемой дороге в сумерках — всё это навевало мысли о Лимбе. Пустошь словно бы замерла в дремотном оцепенении, сберегая силы для завтрашнего дня. Эта мёртвая земля уже слишком много повидала, чтобы надеяться на благоприятный исход, и терпеливо ждала, когда же её напоят свежей кровью.
Ради чего это всё? — хотелось закричать Эмили. Папа, ты действительно этого хотел? Чтобы я добыла ГЭКК? Потеряла всё, что мне было дорого, отреклась от всего, кроме твоей мечты, но зато осуществила бы её, прожила так полно, как ты — не успел? Чтобы у меня не осталось ничего, кроме искупления и покаяния — ты точно хотел именно этого? Правда-правда?
А ведь я могла тебя оплакать, папа. Не бросаться вслед за тобой на алтарь, а попрощаться и идти дальше, идти своей дорогой. Жить. Это мы с Хароном оба не очень-то умеем, если честно. Умирать и убивать у нас получается лучше. Но одну жизнь на двоих мы как-нибудь сложили бы в том доме на холме…
Но ты ведь меня не слышишь, папа. Это не Лимб, это Гефсиманский сад.
— Опять дождь, — проворчал Квинлан, кутаясь в грязную куртку. — Мучайся потом с Антирадином…
И замолчал, будто усомнившись в «потом».
*
Эмили переступила порог сторожки. Привычным движением сбросила с плеч полупустой рюкзак, прислонилась к стенке и закрыла глаза. После многочасового перехода даже это могло сойти за отдых.
До входа в пещеры Лэмплайт оставалось меньше полумили, так что у них не было причин останавливаться. Кроме одной, но её и причиной-то нельзя было назвать: атавистическое желание в последний раз взглянуть на свет перед тем, как шагнуть в темноту.
Похоже, люди посещали этот домик нередко. Признаки жизни крылись в каждой мелочи — в отполированных до блеска клавишах кассового аппарата, в слишком ярких упаковках из-под полуфабрикатов, слишком аккуратно расставленных на слишком устойчивых стеллажах. Чёрт, да тут даже диван был — грязноватый, но явно не познавший тягот ядерной зимы.
— Что ж, последний привал — и здравствуй, Восемьдесят Седьмое, — Квинлан вытряхнул из пузырька последнюю таблетку «Баффаута» и с грустью взвесил в ладони. — И мечта Джеймса Данфорда будет исполнена, хотя бы наполовину. Думаю, мы и со второй половиной не задержимся. Освободим Мемориал, развернём в ротонде лабораторию, а потом… — он вопросительно посмотрел на Эмили.
— Папа хотел бы, чтобы я принесла ГЭКК в Мемориал. И чтобы я была там, когда заработает очиститель, — устало ответила она. — Не думаю, что его фантазия простиралась дальше.
— Что предоставляет определённую свободу действий, верно? — Квинлан покрутил в пальцах зелёную таблетку.
Харон ухмыльнулся.
— В чём дело? — обиженно спросил скриптор.
— Показалось странным, что здесь и сейчас мы говорим о свободе, — невозмутимо отозвался гуль.
— Да, странно… Эмили, а может, вы всё-таки поделитесь кодом активации очистителя? — Квинлан в очередной раз продемонстрировал блистательное владение искусством намёка. — Мало ли что может случиться — с вами, со всеми нами. Лучше уж перестраховаться, правда?
Эмили почувствовала, как пальцы Харона легонько сжали её плечо. Осторожно, мисс Данфорд, вы идёте по тонкому льду. И она с разбегу бросилась в полынью:
— Двадцать два — двадцать один.
— Спасибо большое, — немного удивлённо сказал Квинлан. — Вы же понимаете, это, скорее всего, не пригодится. Просто резервное копирование данных. Для надёжности.
Лэниган угрюмо молчал. Он давно уже перестал походить на артефакт довоенной эпохи. Этот бесславный поход сорвал с рыцаря маску невозмутимого профессионализма, и под этой маской не оказалось ни героя, ни злодея. Только ещё одна неприкаянная душа, дитя Столичной Пустоши — такое же потерянное и несчастное, как и все они.
— Мисс Данфорд, — негромко окликнул её старший скриптор — и Эмили невольно задалась вопросом: когда же она в последний раз слышала его голос? — Я вижу, как вы себя мучаете. В том, что произошло с Джеймсом, нет вашей вины. Это всё началось чертовски давно, так давно, что уже просто не может кончиться хорошо, — он ссутулился. — Знаете что? Бегите отсюда. Подальше от этой войны. Я придумаю, что сказать Старейшине.
Предложение было заманчивым, что и говорить. Но самую малость запоздалым.
— Лучше уж я буду бежать с ГЭККом в руках, — ответила она после недолгого молчания.
— Кстати, а на что вообще похож ГЭКК? — осведомился Квинлан. — Вот смеху будет, если мы его найдём, но не поймём, что это он и есть.
— Я встречал только словесное описание, — Лэниган выглядел озадаченным. — Чемодан с логотипом «Волт-тека», двадцать на шестнадцать дюймов. Довольно увесистый.
— Но вчетвером-то его можно унести?
— Да на самом деле хватит и одного… Хотя вчетвером веселее, конечно.
Квинлан задумчиво кивнул, перекатывая в ладони таблетку «Баффаута». Да сожри ты её наконец, со злостью подумала Эмили. Все же знают — и ты сам в первую очередь — что сожрёшь.
— Ну что, сэр Лэниган, пора налаживать контакт с аборигенами? — спросил скриптор. — Наверное, лучше будет, если пойдёте вы и мисс Данфорд. Я могу сморозить что-то неуместное, а Харон… он вообще гуль.
— И что? — сердито спросила Эмили.
— Гулей не любят, — Квинлан посмотрел на неё с вежливым снисхождением, как на милого, но умственно отсталого ребёнка. — Всех подсознательно настораживают существа, которые не подчиняются распределению Гомпертца-Мейкхама.
— Чем старше млекопитающее, тем вероятнее его гибель, — пояснил Лэниган.
— Плюс крайне неэстетичный внешний вид. Но даже это не главная проблема. Они дичают, вот что плохо. Они все в итоге дичают. Каждый из них в своё время станет безмозглым зомби и создаст проблемы для общества.
— Чушь, — гневно заявила Эмили.
— Грег, — Лэниган с тяжёлым вздохом положил руку на плечо скриптору. — Идём уже. Только, ради всего святого, молчи.
— Идиот чёртов, — процедила Эмили вслед скрипторам.
— Но он прав, маленькая, — удивился Харон. — Берроуз говорит то же самое. Рано или поздно это догонит каждого из нас. Все эти дикие гули в тоннелях метро — они ведь не из воздуха появляются… Ты не знала?