— И все-таки? Скажи же наконец!
— Не погоняй, не то продешевлю. А я через ад прошла, метафорически, разумеется, и разыскала одного человечка из телефонной компании. Подруга подруги еще одной подруги. Поговорила с ней вчера, и сейчас она придет беседовать с тобой.
— Но для чего? — На Сьюзен нахлынуло раздражение.
— Для того! Я звонила в телефонную компанию, прикинулась, будто все происходит со мной, и мне расхохотались в лицо…
— Заранее тебе могла бы сказать.
— Ну да! А вот Гарриэт не посмеялась. Это ее так зовут. Гарриэт Волгрин. Обеспокоилась всерьез.
— Боже, снова завела! — Сьюзен отшвырнула ненавистные подушки. — То самец-экстрасенс, теперь — телефонный оператор…
— Между прочим, она — вице-президент «Ма Белл», так что полегче на поворотах. Черт побери, да, Сьюзен, ты права! И буду начинать и начинать, пока это не закончится. Или тебе охота до конца жизни шарахаться от телефонных звонков? — сердито выговорила Тара.
В 8:30, точно в назначенное время, зажужжал зуммер, и Тара объявила: — Гарриэт поднимается!
— Надеюсь, она не слишком дряхлая, осилит твою лестницу? — заметила Сьюзен.
Как выяснилось — нет. Гарриэт Волгрин была на несколько лет моложе Сьюзен и потрясающе эффектна. Вдобавок к красоте ей был присущ определенный стиль. Даже в небрежном наряде от нее исходил тонкий, но вполне различимый для любой женщины восхитительный аромат денег. Все вместе взятое немедленно настроило бы против нее Сьюзен, не прояви Гарриэт глубокого сочувствия.
— Мне твоя история весь день покоя не дает, — объявила она за скотчем с водой. — Даже заперлась у себя в кабинете и курнула марихуанки. — Сияние улыбки не таило и тени смущенности.
— А не осталось? — поинтересовалась Тара.
— Ментол или настоящую? — Гарриэт полезла в сумочку и вытащила самокрутку. Они подымили, пустив ее по кругу, пока напряженность знакомства не сменилась дружелюбной теплотой.
— Ты мне веришь? — спросила Сьюзен.
— Конечно… Верю, что тебе кто-то звонит. — Вид у Гарриэт стал виноватый.
— Ну хоть так.
— Я проверила твои новые телефоны, — продолжала Гарриэт, показывая намерение помочь. — Заявки на них не поступало, и записи об установке тоже нет.
— Само собой. — Откинувшись на спинку, Сьюзен прикрыла глаза. — И нет записи, что они сами себя починили.
— Дерьмо! — тихонько ругнулась Гарриэт. — Это уже за гранью!
— Ты такая милашечка, что стараешься мне помочь.
— Милашечка? — переспросила Гарриэт и залилась хохотом. — Меня так мамочка моя называла. — И добавила серьезно: — Сьюзен, я хочу поставить на твой телефон «жучок».
— Спасибо… — Сьюзен подумала, что толку от этого никакого. — А если звонок нельзя проследить? Что если они из мест, куда вам не добраться?
— Это невозможно.
— Ну, а вдруг?
— Найдем для тебя «изгоняющего дьявола». — Гарриэт заметила страдальческое выражение на лице Сьюзен. — Милая, ну что ты! Такое ведь немыслимо! Слушай, давай завтра встретимся за ланчем и обсудим детали. В час, в «Мэйсон Франсез» на 56-й. О’кей?
— Спасибо. — Сьюзен тепло попрощалась с Гарриэт.
На следующий день в час Сьюзен вошла в «Мэйсон Франсез», назвала имя Гарриэт старшему официанту, и ее проводили к столику.
— Что будете пить? — Официант держался слишком раболепно, смущая ее. Взяв скотч с содовой, она устроилась ждать Гарриэт.
— Ого, роскошный костюмчик! — воскликнула та, скользнув на банкетку рядом со Сьюзен. — Извини, опоздала. Где раздобыла?
— У «Сакса». — Сьюзен была довольна, что не зря принарядилась. — А ты свой?
— От Ралфа Лоррена, но не надо меня за это ненавидеть. Подарок Ларри, моего мужа. Две недели мы обедали дома, чтобы за него расплатиться. Приветик, Джозеф! — Официант, хотя ему ничего не заказывали, принес ей коктейль, поставив бокал с теплой улыбкой восхищения. — Как Эдварду понравилась игра янки?
— О, мисс Волгрин, он в восторге. Еще раз спасибо.
— Ну… — Гарриэт подняла бокал. — …поздравляю. Твой телефон прослушивается.
— Уже?
— Мы в «Ма Белл» в игрушки не играем.
— Какое небо тебя послало? — воскликнула Сьюзен.
— Бруклинское.
— Ты шутишь!
— Нет, но я долго совершенствовалась, пришлось потрудиться. Послушай, мы должны составить план. Следующий раз, когда он позвонит…
— Он?
— Он, они — неважно. Пожалуйста, не вешай как можно дольше трубку.
— Гарриэт, я не могу. Даже секунда у трубки наводит на меня ужас.
— Но, Сьюзен, иначе мы не сумеем проследить звонок. Вот что — положи трубку у аппарата и уйди из комнаты: главное, не вешай. Это важно.