— И здесь пусто!
— Давай здесь смотреть, — дед уже снимал крышку с третьего кувшина. — Хм! Какие-то серебристые пластинки. Гляди… это что, платина, что ли? Очень даже похоже… не находишь?
— Да, дед, очень похоже. Смотри, какие ровные, прям одна к одной.
— Да, но только эта платина самородная, вот, смотри!
Дед поднес к моим глазам пластинку, но я в свете фонаря ничего там не заметил. Металл как металл, серовато-белый. Я пожал плечами.
— Пересыпай! — коротко бросил дед, переходя к следующему кувшину.
— И здесь нет, — сказал я, набивая уже вторую сумку.
В последнем кувшине снова оказались серебристые пластинки… и никакого тубуса.
— Ну, я думаю, раз мы не нашли здесь никакого послания от нашего предка, то теперь нам надо всё аккуратно собрать со стола. Не просто же так, упоминание об этом тайнике было в книге.
Достав последнюю, третью сумку, дед приглашающе махнул мне рукой в сторону предметов, разложенных на столе.
— Это всё твое! Поэтому прикасаться первым должен только ты.
Я подошел к столу и провел рукой по пыльному свертку одежды. Какой необычный на ощупь материал! Он был весь какой-то мягкий, эластичный и в тоже время очень прочный. Создавалось уверенное впечатление, что его ни прорезать, ни прострелить. Аккуратно взял со стола, и тот неожиданно развернулся в моих руках, оказавшись цельным комбинезоном с прорезью на спине. В глаза сразу бросилась ячеистая ткань по бокам, с плотными вставками по плечам и груди.
Я легко свернул его обратно в рулон и положил в сумку. Следующим пошел шлем, который на вес оказался просто невесомым, а меч я аккуратно переложил вместе с подставкой, стараясь не прикасаться ни к рукояти, ни к лезвию, затем по очереди уложил и все остальные предметы. Прикоснулся к ткани, накрывшей стол. Очень странный материал. Какая-то тончайшая синтетика с вкраплениями каких-то поблескивающих минералов.
Начал осторожно сворачивать полотно.
— Дед, мы не там искали, — тихо проговорил я.
Под покрывалом на камне чем-то очень острым были вырезаны иероглифы нашего родового алфавита. Ими была исчеркана вся столешница вдоль и поперек.
— Это оно, послание! — взволнованно воскликнул дед, лишь только глянув на эти неровные строки.
С полной уверенностью можно сказать следующее — это послание было для нас, так как на всей нашей планете его не прочитал бы никто и никогда, кроме меня, деда и отца.
— Ну-ка, Коля, посвети-ка мне тут хорошенько! Так… и что здесь? — дед встал рядом. — Да, это точно послание, но так-то всё путано…
Для начала дед всё заснял на камеру, и только потом мы начали разбираться с текстом.
Наш предок, оставивший нам это послание, не особенно следил за соблюдением правил правописания, строчки, как и положено, идущие сверху вниз, налезали одна на другую, из-за чего половина слов была непонятна, из-за этого предложения были составлены как бы из обрывков отдельных фраз. Но немного повозившись с текстом, нам всё-таки удалось во многом разобраться и всё систематизировать.
Вот примерно то, что там было начертано:
«Приветствую тебя, мой потомок!
Имя мне Крон ин Стаат, и я Глава клана Кинхов из расы Зотов.
Я прекрасно знаю твое имя! Но не буду сейчас забегать вперед, всему свое время…
Как странно… мне осталось жить совсем немного, а я говорю тебе о том, что не буду забегать вперед, смешно… но пройдет совсем немного времени, ты найдешь в убежище мои тайники, и ты сам всё поймешь…
Пока у меня еще есть силы, и рука держит кортик, я расскажу тебе немного о себе!
Я принес себя в жертву на этой цветущей планете, чтобы спасти остатки нашей расы и не дать прервать окончательно ее существование.
Мудрый Мор помог мне в этом. Я и все остальные представители нашей расы будем ему за это вечно благодарны.
Используя свой великий дар предвидения, он смог заглянуть далеко в будущее, и поэтому я пошел по линии судьбы, начертанной мне его предсказаниями.
Я добровольно остался на этой планете в одиночестве с одним только верным мне Крохом. Мой старый друг не захотел бросать меня здесь одного, и он принял решение разделить со мною мою судьбу. За что я и мои потомки, живущие здесь и сейчас, будут вечно ему благодарны, ведь он спокойно мог дожидаться пробуждения со своей стаей и вместе со всеми жить дальше…