Голос хрипатого нарастал с каждым словом.
— Ладно, мать его. Сам ты не кипятись! Все мои предки искали этот чёртов грот. И дед, и прадед, и прапрадед, все искали. И мы с отцом каждый камень на этом побережье перевернули, мать! А вот я нашел. Не без этого, мать его, придурка, но нашел! И, похоже, немного опоздал, мать твою. Все сундуки и кувшины пусты. Одни железки разбросаны и эта статуя, мать ее, пилить ее месяц будем! Этот херов ниндзя живой хоть?
— Живой! Крепкий гаденыш на удивление. Пока вязал его, он еще тихо постанывал.
— Содержимое сундуков и кувшинов, понятно, на яхте, мать его! Надо будет не тянуть с этим, навестить. А пока пойдем, поговорим с ним.
Послышались приближающие шаги. В комнату зашли две рослые фигуры.
— Не видно ни черта, мать! Давай, Ковбой, хватай его и вытаскивай на свет.
Меня схватили за ноги и бесцеремонно протащили в зал с троном. От такого дикого к себе обращения, на мгновение я опять потерял сознание.
— Тяжелый зараза и огромный какой! Сколько в нём, метра два?
— Да какая, мать, разница? Бросай его, хватит! Слышь ты, придурок…
Я получил жесткий удар по ребрам.
— Говорить можешь?
Я попытался взять хоть кого-нибудь из них под контроль. Ничего не выходило. Даже признаков щупа не появлялось. Плохо… очень плохо!
— Что вы… хотите? — еле проговорил я.
Язык во рту распух, говорить получалось с трудом.
— Куда перепрятал вещи из сундуков, мать?! На яхте? Где конкретно на яхте…
Я уже не слушал их. Вопросы сыпались один за другим, а между ними меня пинали ногами. Несильно. Били так, чтобы я опять не потерял сознание. А я был занят совершенно другим. Всё свое внимание я сосредоточил на своем ноже, он валялся на полу в двух метрах от меня. После титанических усилий, нож дернулся и развернулся лезвием ко мне. Я облегченно выдохнул. Не всё еще потеряно. Попытался еще раз взять кого-нибудь под контроль… нет, ну никак!
— Глаз Венеры… — просипел я.
— Что? Не расслышал… а ну-ка повтори!
— Только больше не бейте… я вернулся за… за глазом Венеры!
— Что? — судя по голосу, надо мной навис Ковбой. — Что это такое — Глаз Венеры? Где он?
— Это бриллиант, — прохрипел я, — он огромный… в двести пятьдесят карат, может, даже больше…
— Сколько? — голос Хорвата дал петуха. — Где он?!
Я в этот момент не видел этих чернокопателей, но прямо спиной почувствовал, как алчно загорелись их глаза.
— Переверните меня на другой бок, я покажу.
Кто-то подскочил и, не церемонясь, перевернул меня на другой бок.
— Где?!
Я мотнул головой в сторону фрески, скривившись при этом от дикой боли.
— Вон… на стене рисунок… Зевс восседает на троне! Два пальца над головой Зевса, — я перевел дух, — надо долбить стену. Там бриллиант.
— Почему раньше не забрал! И зачем тебе веревки? — подозрительно спросил Хорват.
Я собрался с силами и постарался, чтобы мой голос звучал увереннее.
— Только что вычитал о нём из древней рукописи… поэтому вернулся, до утра не утерпел… а веревки… хотел связать оружие, вынести… — я сделал вид, что снова теряю сознание.
— Пойдем, посмотрим!
Хорват и Ковбой направились к фреске.
А мне только это и надо было.
Я вперился взглядом в костыль, который фиксировал ловушки. Он как раз находился у меня прямо перед глазами. Всеми силами своего дара я сейчас пытался вытащить его из щели.
Ну же, дава-а-ай, давай, давайся ты, наконец!
Я почувствовал, как от перенапряжения из носа и ушей потекла кровь, и в тот же момент костыль выскочил из крепления как пробка из бутылки.
— Мать! — только и услышал я вскрик, прежде чем снова потерял сознание.
Очнулся, наверное, быстро. Фонарь копателей выхватил из темноты чью-то ногу, которую всё еще сводили предсмертные судороги.
Древняя ловушка сработала на все сто, надежно и безукоризненно!
Я прислушался к себе. Тошноты уже нет. Голова всё еще болела, но уже не так сильно, как раньше — терпимо. Покрутил головой. Ай! Лучше резких движений пока не делать. Медленно перевернулся на другой бок. Сосредоточившись на фонаре, подтянул его к себе, затем то же самое сделал и с кинжалом.
В моей голове, какой-то безжалостный звонарь увлеченно бил колоколами в набат на разные лады. Я зажмурился, пытаясь собраться с мыслями. Так, теперь надо было как-то освободиться от этих веревок, вывернуться. Медленно сел. Собравшись духом, подпрыгнул на пятой точке и резко перевел руки под колени. От такого прыжка у меня потемнело в глазах, а в голове оглушительно хлопнул очередной взрывпакет.