Марианна, которая уже успела сменить испачканную амазонку на свежее платье из тончайшего муслина, украшенное темно-голубыми лентами, казалась еще прелестнее, чем раньше. Кроме того, эрл с удовлетворением отметил, что, по всей видимости, не ошибся в оценке характера леди Болдервуд. Хрупкая, изящная женщина, все еще сохраняющая остатки былой красоты, она была любезна, но сдержанна и, похоже, не испытывала особого трепета перед высоким положением супруга. В отличие от него, шумного и болтливого, она была полна чувства собственного достоинства, а разговор ее отличался здравым смыслом и сдержанностью.
Пока сэр Томас громко распекал дочку за то, что та не позаботилась о сопровождающем, хозяйка дома непринужденно занимала эрла беседой. В конце концов, он пришел к выводу, что все семейство ему нравится. Он чувствовал себя как дома, и хотя хозяева, каждый на свой лад, дали ему попять, как они благодарны за услугу, оказанную дочери, оба были достаточно учтивы, чтобы не надоедать ему изъявлениями чувств. А что касается самой Марианны, то он только удивлялся, как это природа могла создать такое прелестное жизнерадостное существо, да еще с таким солнечным характером. Все ворчливые упреки отца девушка встретила веселым смехом, звеневшим как колокольчик, и умильными просьбами о прощении за доставленное беспокойство. Заметив, что отец допил вино, она тут же вскочила, чтобы наполнить его бокал.
— Ну, надеюсь, раз уж мы свели знакомство попросту, без церемоний, вы не замедлите вновь навестить нас, лорд Сент-Эр? — поинтересовалась леди Болдервуд. — Конечно, здесь, в деревне, мы не считаем нужным особенно соблюдать светские условности, тем более что и Марианна еще не начала выезжать, ведь мы собирались ехать в Лондон только в следующем месяце. Так что, если вы ничего не имеете против того, чтобы как-нибудь вечерком сыграть, скажем, в лото или потанцевать, даже если в гостиной будет всего несколько пар, я была бы счастлива, если бы вы навещали нас без всяких церемоний, по-соседски.
— Вот это правильно! — воскликнул сэр Томас. — Терпеть не могу весь этот вздор! Пустим в ход все это кривлянье, когда вернемся на Гросвенор-сквер! Если бы я мог жить, как мне правится… Но где там! Уж этот котенок душу вынет из старого отца, но заставит ездить на всякие вечера и балы, чтоб им пусто было! Разве не так, радость моя?
Марианна вспорхнула на ручку кресла и на мгновение прижалась свежей, нежной щечкой к щеке отца.
— Папочка, милый! Каюсь, ты прав! Я бы не отказалась от всего этого ни за что на свете!
— Да уж, можешь этого не говорить! Ах ты, шалунья, думаешь, обведешь меня вокруг пальца? Так что, милорд, милости просим в Виссенхерст в любой день и час. Теперь вы знаете дорогу, а уж коли забудете, так юный Мартин живо вам напомнит! Нет, нет, не обижайтесь, только ведь я не хуже любого другого знаю, как обстоят дела в Стэньоне. И пусть ее милость простит меня, ваша мачеха хорошая женщина, но ведь вы небось чуть скулы со скуки не сворачиваете!
Эрл рассмеялся, поблагодарил радушного хозяина и встал, собираясь прощаться. Пока он осторожно сжимал тонкую ручку Марианны, она простодушно улыбнулась ему и сказала:
— Приезжайте снова! У нас бывает очень весело, к нам ведь многие любят ездить!
— Обязательно приеду, даю вам слово, — отозвался Жервез. — А вы, надеюсь, — их взгляды встретились, — так же почтите Стэньон своим посещением! Моя мачеха собирается дать один или два больших званых вечера или даже бала. Уверен, вы очень скоро получите от нее приглашение.
— О, как замечательно! — воскликнула радостно Марианна, захлопав в ладоши, как счастливый ребенок. — Так вы дадите бал в Стэньоне? Скажите «да», умоляю вас! Это будет фантастическое зрелище!
— Желание мисс Болдервуд — закон для меня! Быть по сему — бал будет!
— Любовь моя, перестань! Ты ведь уже взрослая девушка! — с упреком взглянув на дочь, сказала леди Болдервуд. — Умоляю, не обращайте на нее внимания, лорд Сент-Эр!
Она подала ему руку на прощанье, попросила передать привет и наилучшие пожелания вдовствующей графине, а сэр Томас проводил до самого выхода и постоял на крыльце, пока из конюшни не привели оседланную лошадь эрла.
— И не вздумайте устраивать бал, если вам не хочется! — напрямик заявил он. — Не пройдет и месяца, как моя дочурка будет сыта балами по горло. Думаю, ее матушка тоже согласилась бы со мной, что дочке лучше вначале показать себя на Гросвенор-сквер, а уже потом разъезжать по гостям. Мы обязательно пришлем вам приглашение. Но мы будем рады, если вы до того времени будете просто заезжать к нам по-соседски! Люблю, когда вокруг меня молодежь, знаете ли, люблю, когда жизнь бьет ключом, а уж коли вспомнить, что мне довелось пережить в Индии, так теперь даже приятно держать открытый дом. — Он лукаво хмыкнул. — Вот чего я никогда не боялся, так это скуки, даже в деревне! Если где-нибудь в округе живет какой-нибудь юнец, пусть даже за двадцать миль от Виссенхерста, можете быть уверены, не пройдет и нескольких дней, как я обнаружу его у себя в гостиной! Но, как я всегда говорю жене, в данном случае, чем больше, тем лучше, вернее, спокойнее. Сами понимаете, милорд, мы отнюдь не стремимся поскорее выдать нашу малышку замуж. Иногда я думаю: а что же будет с нами, когда она решит свить собственное гнездо?! Многие уговаривали нас представить ее ко двору уже в прошлый сезон, но мы сказали «нет», придет еще время! Ого, а вот и ваша лошадка! Да, лошади — это как раз то, в чем я разбираюсь, уж вы мне поверьте! Ах ты мой красавец, серый, да еще в яблоках! Передние ноги-то как хороши! Знаете, милорд, многие не нахвалятся полукровками, но вот что я вам скажу — кровь есть кровь и, провалиться мне на этом месте, она себя покажет!