– У нас тут девиц убивают, – шепотом сказала вернувшаяся с полным подносом Леночка. – Уже двоих убили.
– Двух, Ленка! – поморщилась Динка. – Двух, а не двоих!
– Как убивают? Безобразие какое! – Елизаров взял второй пирожок, но есть не стал.
– Сегодня нашли девушку прямо на берегу Стражевого озера. Это озеро местное так называется, – пояснила Леночка. Ей было одновременно неловко и приятно оказаться в центре всеобщего внимания. – Горло перерезано, голова в воде, всё в кровище. Но не это самое страшное.
– Что же может быть страшнее? – спросила Эмма.
– Я про первую ничего не знаю, сосед мне не рассказывал, но вторая девушка была такая… – Леночка помолчала, подбирая нужные слова. – У нее лицо было, словно она увидела что-то очень страшное.
– Убийцу она своего увидела, – фыркнула Динка. – Вот оно – страшное!
– Нет, там другое. – Леночка упрямо мотнула кудрями. – Сосед сказал, там не лицо, а посмертная маска. Сказал, там прямо как на картине Мунка «Крик». Картину эту я не видела, но загуглила. Вот! – Она положила на стол между Евой и Елизаровым свой смартфон.
– Спасибо, я знаю, что изображено на этой картине. – Ева смотреть в смартфон не стала, а вот Елизаров взглянул, покачал сочувствующе головой. Эмма тоже посмотрела, потемнела лицом.
– В мэрии не обрадуются, – сказала Динка. – У них этот фестиваль на носу, а тут такое!
– Что за фестиваль? – спросила Ева.
– А ты не знаешь? – Динка презрительно поморщилась. – Что ж ты за журналистка такая, если не в курсе важных городских событий?
– Это же не мой город.
– Но ты же сюда зачем-то явилась.
На мгновение, всего на пару секунд Еве показалось, что вот прямо сейчас ее раскроют и все-все про нее узнают. Про нее и мертвого ювелира…
– Точно не из-за какого-то там фестиваля.
– Это не какой-то там фестиваль, это змеефест, – произнес Елизаров отвратительным поучающим тоном.
– Змеефест… – Эмма нахмурилась. Слово ей явно не нравилось. Еве, впрочем, тоже. – Придумают же названьице!
– А почему змеефест? – спросила Ева. В беседе этой она чувствовала себя явным аутсайдером. О происходящем в городе знали все, кроме нее. Даже Елизаров, который прибыл только что.
– Потому что история нашего города удивительна и неповторима! – Эмма прижала ладонь к пышной груди. – Потому что про страшного змея, что жил в Стражевом озере, знает и стар, и млад.
– Ева вот не знает, – поддел Елизаров.
– Так я ей буклетик продам с кратким пересказом. – Эмма сделала знак Леночке, и та с явной неохотой отошла от их столика. Наверное, за буклетиком.
– У нас тут всё со змеиной тематикой. – Динка тут же заняла ее место, подперла кулаком острый подбородок, посмотрела на Елизарова. – Этно и прочий фолк нынче в большой моде. Всякий мало-мальски уважающий себя город желает иметь в личном пользовании какое-нибудь Чудо-Юдо.
– И в Чернокаменске оно есть? – спросила Ева, заранее зная ответ.
– Было. Ты ни озеро, ни остров, похоже, еще не видела?
– Я только приехала. – На самом деле Ева видела и озеро, и остров, и даже замок на нем. Видела на открытках, фотографиях, которые выловила в Сети, и даже на гугл-картах.
– Обязательно посмотри! – посоветовала Эмма. – У нас есть на что посмотреть. Удивительные места! Удивительные! – Потом она, наверное, вспомнила про убийства и пригорюнилась.
Ева ее понимала. Убийства, а особенно убийства молодых девушек, популярности городу не принесут. А от популярности, надо полагать, зависит и доход кафе. То ли дело фестиваль!
– Когда-то остров был настоящим островом! – Вернулась Леночка, положила перед Евой красочный буклет, сказала деловым тоном: – Триста рублей. Берешь?
– Беру. – Ева придвинула к себе буклет. На обложке была фотография Стражевого озера, сделанная с высоты птичьего полета. Почти как на гугл-картах, только красивее.
– А теперь видишь, – Леночка кивнула на фото, – остров соединен с сушей.
– Землетрясение в тридцать восьмом году прошлого века, – уточнила Эмма. – Тряхнуло так, что изменился рельеф и появилась эта самая перемычка.
– Змей, – сказала Динка мрачно. – Говорите уж как есть, Эмма Львовна. Не перемычка, а каменный змей. Я первый год, как сюда приехала, комнату у бабки снимала. Бабка старая была, ровесница революции. Вот она рассказывала, что в тридцать восьмом что-то такое случилось, что подводный змей со дна озера всплыл и подох. А как подох, окаменел и превратился вот в эту перемычку.
– Сказки, конечно, – сказала Эмма успокаивающе, – но перемычка эта и в самом деле очень уж на гигантского змея похожа. Да ты полистай буклетик, там есть фотография головы.