Вскоре бутылка почти опустела. Хейзел спрятала в тайник остатки и ощутила приятное тепло, разливающееся по телу. Едва она успела закрыть ящик, как в дверь настойчиво постучали и на пороге появился Джеймс Уингейт, который смущенно отводил взгляд в сторону.
— Я подумал, вы захотите взглянуть сами, — произнес он, передавая ей пачку бумаг. — Севиньи прислал по электронной почте фотографии с места убийства. Отвратительная картина, скажу я вам! — Видимо, он заметил, что Хейзел еле стоит на ногах, потому что добавил: — Может, вам лучше присесть?
Она отступила к спасительному столу, села и стала просматривать фотографии. Желудок свело судорогой при виде отталкивающего зрелища. На небольшой койке, возвышающейся словно алтарь, лежал полусгнивший труп мужчины, огромного, как столетний дуб. Хейзел показалось, что даже сейчас она ощущает запах разлагающегося тела. Какая сила нужна, чтобы поднять черный каменный столб и вонзить его в грудь человека!
— Не знаешь, к каким выводам пришла конная полиция, когда осмотрелась на месте преступления? Уже выяснила причины смерти?
— Мы не спрашивали. Я подумал, умнее пока держаться в тени.
— Вполне возможно. По-твоему, Саймон убил собственного брата?
— Сложно сказать.
— Какую информацию нашли о Питере Маллике? Севиньи раскопал что-нибудь про него?
— Пока нет. Только прислал фотографии. О секте братьев мы пока ничего не нашли, но кое-что обнаружилось в Пиктоу: два новых образца крови в доме Лоуренс.
— Что там?
— Нашли образцы крови на лице Тамары, вдобавок к тому коктейлю, которым Усыпитель обычно окропляет свои жертвы. Лицо женщины измазано в крови, будто убитую миропомазали ею. Так вот один образец крови принадлежит самой жертве, а другой не совпадает ни с одним из тех образцов, которые мы обнаружили ранее. Я считаю, что Тамара оказала сопротивление.
— Передумала умирать?
— Возможно, — предположил Джеймс. — Только на теле не обнаружено характерных для сопротивления ран.
— Сейчас это не играет роли — мы его никогда уже не увидим. На какую-то секунду он оказался в наших руках, но сумел уйти. — Хейзел видела, как он тщетно пытается подобрать нужные слова, чтобы приободрить ее.
— Инспектор, — наконец обратился к ней Уингейт, — он ведь еще на свободе, его цели не изменились. Я вот что думаю…
— И что же ты думаешь, Джеймс?
— Мне кажется, пока убийца считает свою миссию неоконченной, у нас есть шансы его схватить.
— И каковы же наши шансы, по-твоему?
— Если откровенно, они ничтожно малы! — напрямик ответил он. — Но лично я не теряю надежды!
Хейзел махнула рукой, указывая на стул, и детектив послушно сел.
— Вот Рей Грин оказался не в восторге от моих методов расследования!
— Я так и понял.
— А что ты, Джеймс, думаешь о них?
Он чуть изменился в лице от столь откровенного вопроса.
— Скажем так, ваши методы отличаются от тех, к которым я привык.
— Отличаются в лучшую или худшую сторону?
— Всяко бывает.
— Ты ведь понимаешь, что здесь скоро грянет гром?
— Может, еще и не грянет.
— По-прежнему хочешь работать со мной?
— Да, мэм, я хочу работать с вами и дальше.
— Джеймс, можешь звать меня Хейзел. Только мы с тобой и остались!
— Хорошо, — нервно кивнул смутившийся Уингейт.
— Если ты со мной, выполнишь один необычный приказ? Даже если он покажется тебе неблагоразумным?
— Не вижу причин останавливаться на полпути! — ответил он.
— Молодец! — Хейзел рассмеялась. — Тогда для тебя есть одно задание.
Время ужина давно прошло, но есть совсем не хотелось. А вот глоток свежего воздуха не помешает. Переобувшись в кроссовки, Хейзел направилась к любимому озеру.
Вот и дождались последних ноябрьских дней — обнаженные деревья стыдливо застыли в ожидании первого снега. Хейзел всегда казалось, что этот месяц случайно появился в календаре. Он больше напоминает временный мост между двумя берегами — золотой осенью и веселым Рождеством. Наверное, когда-то давным-давно сбили попавшие под руки доски дешевыми гвоздями с намерением воздвигнуть позже что-нибудь более надежное и прочное, да, видать, в спешке позабыли.