— Это ты, — просто сказала девочка.
Саймон прикрыл трубку рукой и тихим голосом, почти шепотом, проговорил:
— Почему ты так поступила со мной, Роуз? Я ведь не сделал тебе зла.
— Они заставили меня. Я сама бы ни за что такого не сказала. Ты мне понравился. — Она замолчала, а он напряженно прислушался. В доме у Роуз стояла тишина. — Прости меня, пожалуйста, — попросила девочка.
— Как ты себя сейчас чувствуешь?
— Мои мозги словно горят в огне. И еще меня рвет, стоит только поесть. Я боюсь!
— Прости, что не смог помочь тебе, — откликнулся Саймон. — В то, что я делаю, вовлекается слишком много искусственного, а этого нельзя допустить. Я искренне верил, что тебе станет лучше. Ты мне веришь?
— Всем сердцем, — ответила Роуз.
— И все-таки я хочу попросить у тебя прощения. Кажется, что бы я ни делал, все поворачивается против меня. Ты, наверное, тоже считаешь меня плохим.
Она глубоко и тяжело вздохнула.
— Можно тебя спросить?
— Конечно.
— Это правда? Ну, то, что про тебя говорят?
Саймон прислонился к стене, устремив взгляд на насосы.
— Частично — да.
— Тебя схватят?
— Возможно, — ответил он уклончиво. — Но я никогда не забирал жизнь у тех, кто не хотел с ней расставаться сам. Я не убийца.
— А говорят, что ты убиваешь.
— Я лишь открываю дверь в другой мир, а люди сами решают, переступать им порог или нет.
Он услышал, как Роуз задвигалась, словно хотела спрятаться вместе с телефоном в укромный уголок.
— Значит, те люди сами хотели умереть?
— Да.
— И ты им помогал?
— Смерть изменила их сущность.
Он услышал, как она тихонечко заплакала.
— А ты смог бы сделать со мной то, что сделал с ними? Если бы я попросила тебя?
— А ты просишь меня?
Роуз долго молчала. Он прислушивался к дыханию ребенка.
— Ты не сказал мне своего имени.
— Называй меня Саймон.
Глава 21
25 ноября, пятница, 22:00
Хейзел стояла на улице, наблюдая за последними приготовлениями.
Днем раньше подъехала группа офицеров из ближайших участков Ренфру. Их автомобили, без полицейских опознавательных знаков, припарковались на улицах Хамбер-Коттеджа вблизи дома Баттенов. В четверг утром, когда прозвучал долгожданный звонок, Хейзел распорядилась убрать их в переулки.
С этого момента все находились в состоянии боевой готовности. Под началом у детектива Микаллеф оказалось семь местных офицеров, пятеро из Ренфру и трое из числа ее подчиненных. У нее было даже два снайпера — констебли Фейрвью и Гленкоу из участка Хамбер-Коттеджа некогда прошли специальную подготовку. Правда, свои навыки они успели растерять, потому что в северо-восточном Онтарио работа снайперов не пользуется популярностью и после обучения далеко не каждому удается посмотреть на мир через оптический прицел. Хейзел об этом знала и потому отправила обоих констеблей на полигон в Холи-Бридж, чтобы дать возможность попрактиковаться в стрельбе с трехсот футов, для начала по консервным банкам.
Как только руководство передачи «Криминальная Канада» откликнулось на просьбу Уингейта и согласилось сотрудничать, события стали разворачиваться с головокружительной скоростью. Отснятый ролик показывали три раза в день каждые вторник и среду и планировали не снимать его до достижения желаемого результата. Детективы предполагали, что преступник находится сейчас на востоке Онтарио, и кто-нибудь его обязательно опознает, ведь, в конце концов, машину нужно время от времени заправлять бензином, да и без еды далеко не уедешь. Если так, то у полицейских есть шанс подобраться к преступнику поближе. Кроме того, теплилась слабая надежда, что убийца тоже увидит ролик и даст о себе знать. Наконец им улыбнулась удача.
В течение недели собрали досье на братьев Маллик, в котором оставалось множество белых пятен. Они прожили в Порт-Харди почти двадцать лет. За это время ни один из братьев ни разу не попал в поле зрения полиции. Они не обращались ни за кредитами, ни за медицинской помощью в социальные учреждения, поэтому детективам пришлось довольствоваться крохами информации. Многие жители слышали о Восточной церкви прихода Мессии, но она не была зарегистрирована в Британской Колумбии и о самой секте не имелось никаких сведений. Даже поиск в Интернете ничего не дал.