— Даже и не знаю.
— Поразузнай и возвращайся в Порт-Дандас. Постарайся не рассказывать того, что им не положено знать.
— Погодите-ка! — воскликнул Севиньи. — Тут в углу есть стол. Я его сразу и не приметил, когда стоял в дверях. — Он пересек комнату и осветил столешницу. — Да здесь ноутбук…
— Ноутбук?
— В таком захолустье еще и компьютеры имеются? — поразился издалека Грин.
— Есть еще книги. Очень старые. — Севиньи открыл одну из них. — Одна на итальянском… — определил он, прижимая мокрую прокладку к лицу. — Нет, на латыни. Я у монашек учился этому языку.
— Так, детектив, забирай их все с собой, и компьютер тоже, — решила Хейзел. — Делай все, что входит в твои обязанности, и перезвони нам из отеля.
В ответ они услышали, как у француза снова началась рвота.
Севиньи силой усадил Джейн Бак на переднее пассажирское сиденье своего автомобиля. По дороге в город, как ни странно, он не услышал от нее ни словечка ни о жестоком обращении, ни о нарушении гражданских прав. Хоть детектив не арестовывал женщину, ее покорность он воспринял как знак вины и желание сотрудничать с полицией. Либо она просто не знает, что полицейский не имеет права увозить ее куда бы то ни было без предъявления обвинения в преступлении. А ему не хотелось светиться в этом городке и разбираться с местными властями. Да в Порт-Харди никто и не заметил его приезда!
Севиньи приказал Джейн показать дорогу до ее дома, и она подчинилась. Ее старый деревянный коттедж, выкрашенный в голубой цвет, находился на окраине города.
— Мне вернут мою машину? — спросила она.
— Говорите правду! — Джейн беспокойно взглянула на дом через лобовое стекло. — Вы виновны в убийстве?
— Нет!
— Точно?
Она нечаянно задела ногой бумажный пакет, и из него выкатился огрызок яблока. Наконец Джейн произнесла:
— Я не знала, что Питер мертв. Я лишь приносила ему почту.
— Действительно не знали, — согласился Севиньи, — раз продолжали носить почту.
Он открыл дверцу и вышел сам, а потом обогнул машину и выпустил перепуганную женщину.
— Что вы собираетесь делать?
— Ничего особенного, просто зайдем к вам домой.
Она бросила обеспокоенный взгляд на дом, будто опасалась, что их могут увидеть.
— Разве вам не нужен ордер?
— Я могу прийти и с ордером. Вам хочется, чтобы я достал ордер? — Еще один тревожный взгляд на дом. — Вы кого-то ждете?
— Им не нравится внимание со стороны чужих людей. Саймону и Питеру. Они расстроились бы, если бы узнали, что я с вами разговариваю.
— По крайней мере один из них уже ничего не узнает.
— Я просто выполняю обязанности секретаря. И все! Я добровольно предлагаю помощь.
— Почему?
Джейн медленно покачала головой, закусив верхнюю губу.
— Послушайте! У меня ничего нет. Только чеки от государства, и все! Да, и еще машина!
У нее были жалобные глаза того же светло-голубого цвета, что и дом. Кстати, дом! Севиньи вытащил из заднего кармана портмоне, демонстративно открыл его и вынул две купюры по двадцать долларов. Джейн явно не расстроилась, что деньги вот-вот поменяют владельца. Детектив сложил купюры и протянул ей, потом чуть отдернул руку назад.
— Вы утверждаете, что у вас ничего нет. А как же дом?
— Это не мой дом, — пояснила она. — Он принадлежит церкви. — Француз по-прежнему не отдавал деньги. — Да, это их дом. Собственность обоих братьев!
Севиньи отдал Джейн купюры и подошел к входной двери.
— Когда закончим разговор, отвезу вас к машине при условии, что расскажете все без утайки, — решил он.
В мотель Севиньи вернулся только к пяти часам вечера. Серые мрачные сумерки уже опускались на гавань, в которой еще раскачивались лодки с любителями рыбной ловли и праздными зеваками, желающими насладиться закатом в морс. От огромного вечернего солнца их отделяла едва заметная полоска горизонта, границу между небом и землей.
Из дома Джейн Бак Севиньи вынес маленькую папочку с бумагами. В них не было ничего такого, что можно поставить кому-либо в вину, однако чутье подсказывало детективу, что в нужный час эти документы прольют свет на события последних дней. Ноутбук нужно осмотреть немедленно Севиньи положил его на деревянный столик вместе с книгами. Что касается книг, то они были старыми, даже древними, некоторые в кожаных переплетах. Когда-то мама маленького Адьютора возлагала большие надежды на сына, надеясь, что он станет священником, но сейчас, даже проучившись несколько лет в семинарии, Севиньи совсем не знал латыни. Единственной книгой на английском языке оказался фармацевтический справочник лечебных трав с рецептами их приготовления. Ясно, что Усыпитель в некотором роде фармацевт-самоучка; непонятно другое: почему он выбрал такое странное применение своим знаниям. Француз пролистал остальные книги, надеясь найти пометки на полях, — безрезультатно.