«Спасет ли Христос, перенесший тяготы пустыни, тех, кто разодет в меха и замарал подлостью души свои? — прочла она. — Спасет ли тех, в чьих сосудах бежит оскверненная кровь?»
* * *Хейзел перевела недоумевающий взгляд на Уингейта.
— Читайте дальше! — посоветовал он.
Воззвание предлагало читателям задуматься о том, что Сын Божий вернется в мир и сорвет маски с фальшивых богов. Новая церковь провозглашала возврат к истокам бытия, призывая придерживаться обязательной гигиены тела, соблюдать диету, есть только натуральные местные продукты и неуклонно верить, что Христос вернется только в очищенный от скверны мир. Вмешательство современной медицины в жизнь человека запрещалось в любых его проявлениях. Церковь возглавлял Саймон Маллик.
— Там и фотография его есть, — добавил Уингейт, переворачивая лист, который она прочла.
В самом низу страницы действительно напечатана фотография человека с огромной черной бородой, крепкого и статного, словно викинг.
— Это Саймон Маллик? Ты уверен? — Хейзел изумленно воззрилась на Джеймса.
— Абсолютно уверен!
Но ведь именно этого человека, судя по описанию, обнаружил в затерянной хибаре в Порт-Харди детектив Севиньи. А Роуз Баттен изобразила на своем рисунке совершенно другого человека. Изможденный тяготами жизни мужчина с крысиными глазками, обозленный, на грани отчаяния. А этот, на воззвании, больше похож на Будду, просветленный и безмятежный, с мелкими морщинками вокруг глаз, которые обычно появляются у людей, любящих от души посмеяться. К такому придут искать утешения и помощи в горести и печали.
— По словам Севиньи, Джейн Бак назвала мужчину в хибаре Питером, — произнес Уингейт. — Но в действительности был убит Саймон Маллик…
— Выходит, человек с рисунка Роуз вовсе не Саймон, а…
— …а Питер, взявший себе имя брата!
— И он странствует по стране, возрождая учение брата! — Сложив бумаги, Хейзел отдала их Уингейту. — Да уж! Севиньи заслуживает повышения, а не скамьи подсудимых! — Она на минуту задумалась. — Знаешь, если вы, ребята, готовы поддержать меня, то начнем борьбу прямо сейчас!
— Я так и думал, что вы скажете именно это! — Встав со стула, обрадованный Джеймс взял со стола фуражку.
Хейзел вылила кофе в раковину.
— Прихвати с собой шоколад! — попросила она.
На пути не встретилось преград.
Хейзел, в парадном мундире, прошествовала через главный вход в полицейский участок. В приемной при ее появлении присутствующие офицеры вытянулись по стойке «смирно», а некоторые отдали честь. Никогда еще ее не встречали так в стенах родного участка! Хейзел остановилась у карты.
— Любой, кто отказывается работать под моим началом, может сейчас покинуть здание без каких-либо дальнейших последствий! — громогласно объявила она. — Те, кто остается, помните, что тем самым вы нарушаете приказ Центрального управления полиции провинции Онтарио. Так что принимайте! решение здесь и сейчас!
Никто из присутствующих не пошевелился.
— Я приношу извинения за полную неразбериху* в которой вам пришлось работать. Естественно, что мы не были готовы к подобному повороту событий. Однако вы все продемонстрировали высокий профессионализм, и чем бы ни грозил нам Мейсон, ваше благородство и преданность, проявленные в эти несколько дней, войдут в историю нашего города. — Хейзел вглядывалась в лица мужчин и женщин, доверившихся ей. Кэсси Дженнер, которая стояла рядом, протянула Хейзел бумажную салфетку. Слова давались ей с трудом, но голос не дрожал, хотя по щекам текли слезы. Отказавшись от платка, она так и стояла с мокрым и покрасневшим от слез лицом, глядя в глаза подчиненных. — Надеюсь, вы понимаете, что для меня значит ваша поддержка.
— Детектив Уингейт заслуживает уважения, но, шеф, мы очень рады вашему возвращению, — отозвался за всех констебль Питер Мактайер.
При других обстоятельствах присутствующие наверняка радостно зааплодировали бы, но вместо этого просто устремили свои взгляды на Хейзел, и не было среди них никого, кто не разделял бы мнения констебля. Возможно, их сплоченность сыграет спасительную роль, когда придет время и Мейсон вознамерится решить ее участь. Хотя это еще вилами на воде писано.
Потом к офицерам обратился Уингейт:
— Я уже сообщил Хейзел, что разузнал детектив Севиньи, и хотя эта информация не стала переломным моментом в ходе расследования, теперь по крайней мере известно подлинное лицо убийцы. Что слышно из кредитной компании?