Рей умоляюще сжал ладони.
— Господи, Хейзел, только не отправляй меня! Ты же знаешь — стоит мне оказаться на территории резервации и открыть рот, как я тут же полезу в бутылку.
Посмеиваясь, Хейзел подняла трубку телефона и вызвала Уингейта в кабинет. Через минуту он постучал в дверь.
— Есть сведения из участка Пикангикума?
— Я жду ответного звонка.
— Можешь больше не ждать, — милостиво разрешила она. — Иди к Мелани и попроси позвонить в аэропорт. Сегодня ты летишь в Ред-Лейк.
— Э-э… Я не очень хорошо переношу перелеты.
— Брось, тебе должно понравиться! Счастливец! Полетишь в кресле рядом с пилотом! Все, собирайся!
Хейзел застегнула матери «молнию» на платье и через плечо посмотрела на их отражения в зеркале.
— А не поднимется переполох, если я появлюсь на похоронах Делии?
— Пожалуй, возникнет больше кривотолков и сплетен, если ты туда не пойдешь, мама. Помни, ты просто выполняешь свой гражданский долг.
— Все жители нашего городка, не исключая детей, знают что натворила Делия!
— Не смеши, ей-богу! Знают не все. Рей, например, не знает.
— Но ты ведь ему рассказала?
— Послушай, мама! Отец тоже был не без греха, однако к нему на похороны ты пошла!
Эмили наклонилась и открыла шкатулку с драгоценностями. Она никогда не любила дорогие побрякушки, и потому из всех украшений выбрала скромное жемчужное ожерелье, которое подарил муж много лет назад, когда Хейзел еще была ребенком.
— Помоги мне застегнуть, — обратилась она к дочери, открывая шею. Хейзел послушно застегнула замочек. — Как думаешь, журналюги туда явятся? — поинтересовалась Эмили.
— Не знаю, мама. Тебе-то с какой стати беспокоиться из-за пары репортеров?
— Восемь лет назад они мне проходу не давали и вынудили своими нападками уйти с должности мэра. По-твоему, они забыли, как из пустяка раздуть сенсацию?
Вспомнив вышедший в понедельник номер «Вестмьюир рекорд», Хейзел мудро промолчала.
По обе стороны дороги, ведущей к церкви Святого Георгия, стояли припаркованные автомобили. Хейзел показалось, что их больше двухсот. А сколько ж тогда народу собралось, чтобы послушать панегирик отца Глендиннинга в память усопшей Делии Чандлер? Хорошо, что в церкви ждал ее заместитель, заблаговременно занявший для матери и дочери Микаллеф места, к которым они не замедлили проследовать. На Реймонде Грине красовался вполне приличный гражданский костюм. Сама Хейзел решила, что люди, пришедшие на церемонию, захотят увидеть ее в роли инспектора уголовной полиции, а не как гражданское лицо. Недолго думая она облачилась в парадный мундир, в котором давала присягу на должность исполняющего обязанности начальника в 1999 году. Надев мундир, Хейзел сразу же ощутила собственную значимость, и пускай звание старшего офицера в полицейском управлении Порт-Дандаса перешло к ней, так сказать, по умолчанию, в этот момент она чувствовала, что занимает это место по праву.
Хейзел шла по главному проходу между рядами, пожимая руки. В устремленных на нее взглядах читалось любопытство, подозрительность, сочувствие, но все ждали одного — правды об ужасной драме, что собрала их вместе в церкви.
Отец Глендиннинг обратился к своей пастве, особенно к тем, кто стоял сзади и напирал на остальных:
— Проходите, места хватит всем. Пожалуйста, рассаживайтесь. — Он подождал, пока прихожане тихо рассядутся по стульям. — «Sed et si ambulavero in vaile mortis non timebo malum», «Даже если я пойду среди тени смертной, то не убоюсь зла»*, — начал святой отец. — Слабое утешение для тех, кто собрался сегодня здесь почтить память покойной Делии Чандлер. Можно не убояться зла, но зло существует, и оно пронеслось по нашему городу. Как Делия покинула наш бренный мир — известно всем, и я не буду говорить об этом, дети мои. — Пастор устремил взгляд на гроб. — Она была очень скромной женщиной, и мы не оскорбим ее память обидными пересудами о страшной кончине. — При слове «скромная» Хейзел предупреждающе сжала руку матери, напоминая о смирении. А священник тем временем продолжал свою речь: — Давайте поговорим о зле. Какую ответственность несем мы при встрече со злом? Нужно ли отводить от него глаза и надеяться, что Господь нас защитит? Вовсе нет! Помните, дети мои, Господь укроет нас от невзгод, если мы будем прилежно противостоять злу и не дозволим ему найти пристанище в наших душах. Полиция сообщила, что Делия открыла дверь убийце сама, а ведь в большинстве случаев так и бывает, мы сами попустительствуем злу. Мы сами приглашаем Сатану в наши дома. Так давайте закроем двери на засовы и не впустим зло, как бы оно ни искало лазеек в наших душах.