— Хочешь, я попрошу прощения? — спросил он.
— Конечно, я тебя прощаю, как всегда.
— Благодарю! — улыбнулся Эндрю и поднял большой палец вверх, делая знак бармену.
Через секунду он подсел к Хейзел с джин-тоником.
— Не боишься, что бармен из бара через дорогу подсмотрит ваши условные знаки? — поинтересовалась Хейзел у бывшего мужа.
— Мы их вырабатывали годами. — Он отпил глоточек напитка, держа бокал перед собой. — Палец вверх означает «заказываю джин». За всем остальным приходится вставать и заказывать отдельно.
— Даже не знаю, хорошо это или плохо, — усмехнулась Хейзел.
— Я прихожу сюда каждый день после работы. Здесь нет ничего предосудительного.
— Вместе с Глиннис?
— Конечно, с женой. Мы часто ходим в ресторан.
Она дотянулась через стол до его руки и попросила:
— Пожалуйста, извини, я не хотела начинать все заново.
Эндрю ласково посмотрел на бывшую жену и осторожно высвободил свою руку.
— Хорошо, забудем прошлое и выпьем за что-нибудь нейтральное!
Хейзел рассмеялась и подняла бокал:
Тогда за туман!
— Гм, хорошо, за туман так за туман! — Они чокнулись и выпили. Взгляд Эндрю упал на трубочку, лежащую возле бутылочки с кетчупом. — А собственно, за какой туман мы пьем?
— За тот, что наступит через час, дорогой!
Озорной огонек исчез из его глаз.
— Я не хочу участвовать в твоих мазохистских ритуалах, Хейзел. В свое время я достаточно натерпелся. Если ты пришла сюда, чтобы помучить меня и себя, я не согласен.
Она погладила рукой бокал и покачала головой:
— Туман в данном случае наступает не из-за спиртного. Через час приеду домой и выпью сразу три таблетки, чтобы избавиться от боли, которая мучает целый день. Это настоящее проклятие! Иногда кажется, что я теряю рассудок.
— Да, с нейтральным тостом это совсем не вяжется, — заметил Эндрю, помешивая напиток. — Не знал, что тебе так плохо.
— Если станет хуже, операции не избежать. А потом десять недель в постели, если не больше!
— Зато мама будет довольна.
— Пожалуй.
Лед, тающий в бокале, напоминал дым. Хейзел неожиданно вспомнила, как в классе восьмом или девятом Эмили принесла домашнее задание, в котором требовалось найти скрытые послания, зашифрованные в рекламе канадского виски. У кого-то из учеников фантазия оказалась на редкость богатой. Ребенок насчитал пятьдесят раз слово «секс», которое якобы рассмотрел в кубиках льда. Вот в этом и заключается главное отличие полицейской службы от профессий, где также требуется умение растолковать увиденное! Только в ее работе увиденное должно действительно существовать.
— Прости, я веду себя по-свински, — извинился Эндрю. — Тебе сейчас не до шуток.
— Ничего, я не обиделась. Все идет как надо.
— Но боль тебя мучает!
— Ну и что!
Эндрю сжал в ладонях бокал.
— Так о чем ты собиралась со мной поговорить, Хейзел?
— Я просто хотела повидаться и узнать, как твои дела.
— Угу. Может, перекусим?
— Желаешь отобедать со мной в ресторане?
— Мы прожили вместе тридцать шесть лет. Один обед или ужин ничего не значит.
Хейзел помахала официанту рукой, взяла у него меню и передала Эндрю.
— Закажи мне что-нибудь на свой вкус.
Он выбрал два бифштекса с кровью.
— Мама убьет тебя на месте, — пошутила Хейзел.
— Она, наверное, кормит тебя одними салатиками из люцерны или еще какой-нибудь дрянью?
Хейзел закатила глаза к потолку и высунула язык, будто ее придушили.
— Мой Бог, да я продам душу за миску нормального салата! Энди, она посадила меня на корм для животных и разрешает пить только дистиллированную воду. Мне позарез нужен муж!
Эндрю улыбнулся язвительным шуткам, которыми славятся острые на язык, бойкие женщины семейки Микаллеф. А Хейзел вдруг захлестнула волна панического страха, словно кто-то покушается на ее жизнь. Она даже ощутила во рту его противный привкус. Проходили дни и ночи, а она и не подозревала о той силе, которая некогда позволяла ей ощущать прелесть жизни. Как же не хватает нежных прикосновений и участия любимого человека! Да, с рассудком-то все в порядке, а вот что прикажете делать с телом?
— Эндрю…
— Да?
— Мы растеряли все наши навыки. Обычно ты с легкостью читал мои мысли. А теперь, наверное, разучился!
— Многое забывается без практики, Хейзи.
— Ты ведь хотел узнать о цели нашей встречи? Кстати, я ответила, но мы опять заговорили совсем о другом.
Он отвел бокал ото рта.
— Что-то я не припоминаю этой части разговора.
— А ведь ты все слышал.